Холпек. Том II: Спуск к ядру - Максим Балашов Страница 54

— Да ну тебя, всё ты усложняешь! — фыркнул Торби, нервно постукивая пальцами по столу. — Выпей успокоительного эликсира — и руки поднять не сможешь. Или вот ошейник специальный — щёлк, и никакой связи с энергокаркасом. Будешь сидеть, как мешок с ихрянкой, тихий-тихий.

Гироха покачал головой, и его подбородок колыхнулся, словно каменная глыба предостережения.

— Нет, мой юный помощник, — произнёс он с той мудрой усталостью, которая бывает только у тех, кто слишком часто видел, как хорошие идеи оборачиваются катастрофой. — Ты не понимаешь сути. Наш друг Нагх уже давно усвоил простую истину: настоящее знание приходит только через боль. Без страданий — результат дешёвый, а награда… — Старый шаман сделал паузу, обводя присутствующих взглядом, — … она тогда и гроша ломаного не стоит.

— Знаешь, старче, твоя философия — это конечно пять звёзд на Яндекс.Отзывах, — Крас язвительно ухмыльнулся, потирая запястья, и понимая, что Гироха однозначно не знает о чём он говорит, — но я, похоже, реально превращаюсь в мазохиста. Вед, гад, сделал из меня этакую макаку-камикадзе — бегаю, страдаю, самолинчуюсь, и всё заново по кругу. И всё это даже без скидки на психотерапию!

Торби фыркнул, представив Краса в лаборатории с табличкой «Опытный образец №404».

— Хотя ладно, в твоём бреде есть здравое зерно, — Крас театрально вздохнул, разводя руками, — если уж страдать — то по-взрослому: с размахом, с треском, с полным погружением! Готовьте цепи, друзья мои. И… эээ… если вдруг начну превращаться во что-то очень зубастое и недружелюбное — бейте табуреткой по голове. Желательно дубовой. И желательно сильно.

Гироха одобрительно хмыкнул, доставая увесистый деревянный брусок из-под стола, Крас даже не понял, откуда он там взялся:

— Этот достаточно дубовый? Я его ещё в прошлом веке для таких случаев припас.

— Идеально! — Крас бодро потёр ладони, — Ну что, начинаем шоу «Кто кого: ядерный морфизм vs стальные наручники»? Ставки принимаются

— Не парься, юный страдалец, не сбежишь, — Гироха осклабился вовсю ширь морщинистой морды, будто кот, только что придумавший новый способ мучить мышей. — Мы тут не первый век превращаем буйных в кульки. Опыт, так сказать, семейный!

Работа закипела с почти поэтичной жестокостью. Торби, с видом заправского садиста-любителя, с энтузиазмом затягивал узлы, периодически приговаривая: «Ну-ка, потерпи, герой, сейчас будет… ой, то есть… совсем не больно!» Цепи ложились на Сергея с металлическим шёпотом «прощай, свобода», карабины щелкали, как голодные таксочки, хватающие сосиску, а тросы вились вокруг тела, словно змеи, решившие устроить групповые объятия.

Через две минуты Крас лежал, упакованный, как самый неудачный подарок на день рождения. Его локти прижались к груди в позе «вечного извинения», кисти одиноко торчали вперёд, как морковки у снеговика, а все остальное тело выглядело так, будто его залили бетоном, да ещё и придавили парочкой танков для верности.

— Ну что, летун, — Гироха удовлетворённо похлопал по «упаковке», — теперь ты у нас и чихнуть не сможешь без разрешения. Хотя… чихать мы тебе, конечно, не запрещаем. Если получится. Больше из развлечений у тебя ничего и нет.

Торби, вдохновлённый результатом, уже рисовал в голове бизнес-план: «Услуги по упаковке буйных — быстро, надёжно, с гарантией! (Освобождение за дополнительную плату)»

— Ну что, попробуем? — усмехнулся Крас, мысленно представив, как сейчас выглядит со стороны: этакий кокон с торчащими руками, похожий на неудачный эксперимент по скрещиванию гусеницы с человеком.

Он отдал котомке мысленный приказ — и та, с лёгким плюхом, выплюнула голову Патриарха прямо ему в ладони. Словно вендинговый аппарат, выдающий не гамбургер, а что-то явно незаконное. Он провернул тот же трюк, который проворачивал с Умкой. Всё прошло быстро и без проблем, но вот осадочек остался… Он понял, как работает навык пробивания энергокаркаса, и что Гироха был прав, в ближайшее время, Красу не видать таких возможностей как своих ушей. Ведь чтобы проломить даже самую лёгкую защиту, нужно приложить как минимум вдвое больше энергии, чем тратиться на саму защиту. В плане энергопотерь это было чудовищно. Будто обманом проник в закрытый клуб, а теперь понимаешь, что за вход придётся платить не только деньгами, но и куском собственной печени.

Но не это оказалось самым главным и полезным. Крас теперь знал, как противостоять очень низким температурам и его единение с хол, перешло на новый уровень.

«Ну ладно, хоть один бонусный уровень за все эти мучения,» — подумал Крас, ощущая, что холод теперь будет обтекать его, словно старый знакомый, а не враг. Если раньше мороз пытался его придушить, то теперь — будет вальяжно обнимать, как давний собутыльник. Теперь он сможет не просто терпеть низкие температуры — он понимал их, чувствовал их течение, будто они шептали ему на ухо свои ледяные секреты. Оставалось только вернуться обратно на поверхность и закрепить эти навыки.

А вот дальше случилось нечто чудовищное. Сергей почувствовал, как все его нервные окончания взбесились, разум затуманился, и тело налилось небывалой силой.

— Нагх! Нагх, ты меня слышишь⁈

Голос Гирохи пробивался сквозь нарастающий гул в висках, будто кто-то кричал из-под толщи льда. Но слова теряли смысл, распадаясь на отдельные звуки.

Всё тело Сергея взорвалось адреналином. Мышцы напряглись до предела, сухожилия звенели, как перегруженные тросы, а в груди бешено колотилось что-то горячее и яростное — будто вместо сердца теперь работал реактивный двигатель на чистой ярости. Кровь в жилах не текла — кипела.

Зрение залило багровой пеленой. Где-то на краю сознания мелькали обрывки мыслей — «СТОП», «ЭТО НЕ Я», «ВЫРВАТЬСЯ» — но их тут же смывало волной первобытной жажды разрушения.

Его лицо исказилось в оскале, обнажив стиснутые зубы. Слюна капала на подбородок, но он этого не чувствовал. Не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего желания РАЗОРВАТЬ, СЛОМАТЬ, УНИЧТОЖИТЬ.

— Чёрт… Гироха отпрянул, впервые за долгие годы, ощутив ледяную дрожь страха. Перед ним уже не было Сергея. Не было Нагха. Было ЧТО-ТО, что смотрело на него глазами хищника, загнанного в угол и готового на всё.

Цепи затрещали под напряжением.

— Торби! — шаман резко развернулся к помощнику, лицо стало серым. — Беги. Сейчас же. Но было уже поздно.

Крас видел, что Гироха ему что-то говорит, но