Восхождение к власти: Противостояние - Степан Витальевич Кирнос Страница 53

– Брат-капитан, доложите обстановку, – отмахнувшись от повисшей пыли крикнул в рацию Карамазов, – Брат-капитан, отвечайте! – И как только из бусинки выстрелили непонятные неразборчивые звуки, мужчина понял, что повредил при падении устройство и тут же из кармана достал боле эпохальное средство связи и крикнул в него. – Брат-капитан, доложите обстановку!

– Мастер-наставник, докладываю. На промежутке в сто метров образовалась оборонительная дыра. Расчёты автопушек были уничтожены. Погибло не менее тридцати человек. Наш командный бункер получил незначительные повреждения. Переходим к непосредственной обороне.

– Есть вести от других частей? – спокойно вопросил мужчина.

– «Морские Угнетатели» передают, что начали морской бой с силами Аравийских Эмиратов. «Крылья Войны» докладывают, что в небе всё ещё стоит неопределённая ситуация. Больше ничего интересного не передаётся.

Карамазов убрал рацию и побежал к разорванному участку. Впереди себя он увидел, как к месту, где ослаб огонь, стекаются оставшиеся отряды противников. Они словно почуяли рану в защите ордена. Но вот снова зарокотали миномёты и расчёты с тяжёлым вооружением, вроде крупнокалиберных пулемётов снова стали массировать эту часть берега, выкашивая на ней всякую жизнь. И вновь враг потонул в собственной крови и готов опрокинуться в море. Все искусственные дорожки и дороги, что вели в глубь острова простреливались полностью и если какой-нибудь из отчаявшихся сектантов Конгрегации поспешит прорваться к позициям солдат ордена, то его тут же обращали в кусок разрешетчёного мяса.

Рассекая грязно-багряные волны к берегу предстала особая амфибия. Выкрашенная в чёрные цвета, довольно габаритных размеров она со скрипом престала к берегу. Её люк опустился, и оттуда вышло три пространных бойца. Двое из них были окутаны блестящими металлическими конструкциями с проводами, и эти механизмы позволяли им спокойно держать могучие автопушки. А третий, стоящий посреди них, полностью заковал своё тело в могучий грузный доспех, с горбом, держа алебарду в руках и взирая на поле битвы сияющими электронными зеницами.

– Древняя технология, – всматриваясь в них, констатировал Карамазов, – ей пользовались ещё перед Великой Европейской Ночью.

– Ну а как быть со Стражем Шпиля? – сухо спросила девушка. – Его броню «древней» не назовёшь.

– Есть у меня одна идея, – отряхнувшись от капель дождя радостно сказал парень и обратился к рации. – Миномётный расчёт «Ignium Solaris» приём.

– Мастер-наставник, слушаем вас.

– Я сейчас передам вам видео-координаты, нанесите по ним залп. Накройте их адским огнём. – И после этих слов активировал маленькую камеру на запястье.

Ничего не подозревающие лидеры Автократорства стояли подобно знамени. Только одним своим видом они внушали уверенность в души бойцов духовно-просветительских войск. И подобно каре с небес, на их позицию пал страшный снаряд. При соприкосновении с землёй он взорвался поистине инфернальной плазмой, накрывшей их. Голубая, раскалённая как солнце, она их залила.

Карамазов отвернулся от того места. Он не хотел видеть, как они кричат, как с них сползает кожа и доспех и как они прогорают до праха. Он уже понял, что все те, кто это видел потеряли веру в себя и наступление. Это был крах, ибо первый выпад противника захлебнулся в собственной же крови, и его внимание было приковано к звуку мотора позади. К позициям Эмилии и Карамазова быстрым маршем на машине-вездеходе подошли бойцы, явившиеся посланниками самого Магистра Данте. Всё отделение вышло из автомобиля и подбежало к бывшему инквизитору.

– Магистр Данте просит вас проследовать к нему, – кинул один из солдат.

Карамазов ещё не успел дать ответ, как из переносной рации Эмилии выдались слова, произносимые строгим и грубым голосом, от которого душа готова содрогнуться:

– Говорит Виорельде Ла Кастьёре. Братья и сёстры, исполняйте протокол «Предатель».

Боль тут же взяла верх в сердце Карамазова. Он всё понял и ощутил это страшными мучениями. Его ноги подкосились, когда он увидел, как Эмилия, с глазами, полными влаги, достаёт рапиру.

– Эмилия! – вскрикнул Карамазов и на его лице застыло крайнее смущение, вкупе с болью и отчаянием. – Как!? За что!?

– За Рейх и Автократорство, солдаты Императора! – раздались крики среди укреплений ордена, а за ними грянула пальба там, где ещё секунду назад стояли «братья».

– Эмилия! – в отчаянии кричит Карамазов, когда его обступили воины Данте; вокруг бывшего инквизитора время затормозилось, стало тянуться как резина. Он с болью созерцает, как воины поднимают автоматы и заливают девушку массивом пуль, но они рикошетят об доспех и энерго-доспех, его окутавший сверкающим прозрачным полотном.

– Эмилия… – шепчет Карамазов и опускает руки, смотря, как лицо его возлюбленной сделалось настолько грустным, что не один серый цвет не смог бы выразить такой безнадёги. Он хотел закричать, но нет сил, нет слов и воли, и ему остаётся взирать на то, как их позиции оказались под кинжальным огнём «собратьев» и доспехи стрелков Данте стали рваться и звенеть.

– Господин, отступаем! – схватил один из воинов Карамазова и ощутив, что тот не сопротивляется, потянул его силой за собой в машину под нарастающий вой роящихся пуль.

Бывший инквизитор не увидел, как возле него льётся кровь, и страшное предательство вошло в кульминацию, но он ощутил обманчивость и измену на себе. Сердечная боль чуть не убила, его и сейчас на лице мужчины застыл один вопрос: «Почему?». Он не увидел, как оборона развалилась, ибо нож в спину от столь любимого человека для него был страшнее во сто крат.

Батареи и расчёты внезапно замолчали, став жертвами коварного предательства, и враг начал торжествующий марш на Цитадель.

Глава восемнадцатая. Рок и пламя

Остров Анафи. День. Тринадцать часов пятнадцать минут.

Вокруг Данте творился самый настоящий ад. В его кабинете всё было вверх дном, и весь этот бардак был вихревым плащом ожесточённого боя.

Полки с книгами валялись на полу, разбитые в щепки. Ковры разлетелись по углам, мебель изорвана, а стол с компьютером перевёрнут и разбит. Доски на полу были истерзаны и исчерчены полосами. А в самом кабинете всё преисполнилось звуками ожесточённого боя.

Данте, удерживая своё оружие в одной руке, ловко отразил гряд яростных ударов своим клинком, похожим на эсток. Его меч за несколько секунд коснулся не менее десятка раз фалькаты противника, выдавая снопы электрических искр.

Противник, облачённый в плотно прилегающий костюм, словно сделанный       из крепкой кожи, с небольшим горбом на спине, выполнил кувырок назад и ушёл от колющего удара Магистра, едва ли не ударившись спиной об стену.

– Сдавайся Данте! – воскликнул человек мужским голосом. – Твои войны захлёбываются кровью, оборона прорвана и скоро наши знамёна будут развиваться над островом. Ты проиграл!

Магистр ответил речью, полной холода:

– Заткнись ассасин. Я отправлю