Путь дракона - Дэниел Абрахам Страница 52

– Гедер Паллиако, лорд-протектор Ванайев, – сказал он в пустоту, надеясь, что громко произнесенные слова станут больше похожи на правду. Не помогло. Тогда он попытался вообразить, что нужно от него лорду Тернигану – ведь он сделал правителем именно Гедера. Тоже не помогло: все предположения выглядели неубедительно. Он в тысячный раз достал письмо, развернул, перечитал каждое слово в поисках хоть чего-нибудь обнадеживающего. Тщетно.

– Милорд протектор, – позвал от двери старик-тимзин, и юноша опять подпрыгнул, на этот раз уже не так резко. – Прибыл лорд Каллиам по вашему приглашению.

– Проводить сюда, – велел Гедер. Старый слуга замялся, словно приказ как-то нарушал этикет, однако ограничился поклоном и исчез. Гедер заподозрил, что встречи в личном кабинете бывают только по каким-то особым поводам, и решил при случае поискать книгу по ванайскому этикету. Надо будет упомянуть в следующей беседе с учеными…

В кабинет вошел Джорей Каллиам в лучших придворных одеждах и церемонно поклонился Гедеру. То ли он и впрямь выглядел усталым и настороженным, то ли Гедер от беспокойства готов был приписывать собственные чувства всем окружающим. Тимзин вкатил тележку с небольшими морскими раковинами, в которых, как в тарелках, были разложены фисташки и засахаренные груши, наполнил хрустальные чаши обоих собеседников прохладной водой и удалился – дверной замок отчетливо щелкнул, друзья остались одни.

– Милорд протектор желал меня видеть? – спросил Джорей.

Гедер через силу улыбнулся:

– Кто бы мог подумать, а? Я – и вдруг лорд-протектор Ванайев.

– Да, такого исхода никто из нас не ждал.

– Вот именно – потому-то я и хотел с тобой поговорить. Твой отец вращается при дворе, да? И ты говорил, что с ним переписываешься?

– Да, милорд, – бесстрастно произнес Джорей, глядя прямо перед собой.

– Отлично. Я вот думал… то есть… не знаешь ли ты почему?

– Что «почему», милорд?

– Почему именно я? – Голос чуть не сорвался в жалобный вой, Гедеру стало стыдно.

Джорей Каллиам, сын Доусона Каллиама, раскрыл было рот, но тут же стиснул зубы и нахмурился – у рта и между бровями залегли морщины, он за миг словно постарел. Гедер взял с тарелки горстку фисташек и принялся их очищать, закидывая в рот одну за другой – не столько от желания поесть, сколько от необходимости чем-то занять руки.

– Вы ставите меня в неловкое положение, милорд.

– Гедер. Пожалуйста, зови меня Гедер, а я тебя – Джорей. Если не возражаешь. В этом городе у меня нет друзей ближе тебя.

Джорей глубоко вздохнул, взгляд его смягчился.

– Что правда, то правда. К сожалению.

– Тогда скажи, что такого происходит при дворе? Зачем Тернигану именно я? Покровителей у меня нет, ванайская кампания для меня первая в жизни. Ничего не понимаю. Может, ты что-то объяснишь?

Джорей повел рукой в сторону кресла, и до Гедера дошло, что тот просит разрешения присесть. Гедер кивнул и сел напротив, зажав руки между коленями. Взгляд Джорея метнулся в сторону, будто вдоль какой-то надписи в воздухе. Гедер проглотил еще фисташку.

– Замыслы Тернигана мне, конечно, неизвестны, – начал Джорей. – Знаю только, что при дворе неспокойно. Клинн – сторонник Куртина Иссандриана, а тот в последнее время ратует за перемены, по большей части непопулярные. Он нажил врагов.

– И поэтому Терниган отозвал Клинна?

– Вероятно, это одна из причин. Но если власть Иссандриана при дворе пошатнулась, то Тернигану могла понадобиться фигура, не связанная с Иссандрианом. Ты сказал, что у тебя нет покровителя, – наверное, поэтому он тебя и выбрал. Ведь род Паллиако не примкнул ни к одной из сторон.

Гедер часто о таком читал. Кабраль во время войн Белой Пыли привечал изгоев и из Биранкура, и из Гереца. Коорт Нкачи, четвертый регос Борхии, имел двор настолько продажный, что назначил регентом первого попавшегося фермера. В свете этих фактов назначение становится понятнее, и все-таки…

– Что ж, – неловко улыбнулся Гедер. – Остается благодарить отца, что он не появляется при дворе. И сожалеть, что твой отец состоит в королевской свите, я ведь всерьез думал, что именно тебе Терниган отдаст город.

Джорей Каллиам, нахмурившись, отвернулся к окну. В камине перешептывались о чем-то языки пламени. Стая голубей на площади разом взметнулась в воздух, словно гигантское крыло неведомого существа, и закружила в белом зимнем небе.

– Должность дают не из благосклонности, – наконец проговорил Джорей. – Придворные игры грязны, Паллиако. Там судят людей не по достоинствам и не задумываются о справедливости. Негодяи порой остаются у власти всю жизнь, их смерть оплакивают как потерю. Честными людьми могут разбрасываться, как монетами, потому что так выгодно. Не обязательно согрешить, чтобы тебя уничтожили. Если погубить тебя будет выгодно – погубят. И все, что здесь произошло, – не твоя вина.

– Понимаю, – кивнул Гедер.

– Вряд ли.

– Я этого не заслужил, знаю. Мне случайно выпал шанс, и теперь предстоит доказать, что я его достоин. Я и не считал, будто лорд Терниган отдал мне город из уважения. И я не в обиде. Зато сейчас я это уважение могу завоевать. Я способен управлять Ванайями, добиться от них толку.

– В самом деле?

– По крайней мере, могу попытаться. Наверняка отец хвастает направо и налево. Род Паллиако не занимал никаких должностей с тех пор, как мой дед был смотрителем озерных урочищ. Я знаю, отец всегда этого хотел, и раз я здесь…

– Это ведь несправедливо, – перебил Джорей.

– Конечно несправедливо. Однако клянусь: я сделаю все возможное, чтобы с тобой сквитаться.

– Со мной? – изумился Джорей, словно Гедер вдруг вставил в беседу реплику из другого разговора.

Гедер встал, взял с подноса две чаши с водой, передал одну в руки Джорею, а другую поднял сам.

– Ванайи принадлежат мне, – сказал он со всей серьезностью, на какую был способен. Вышло похоже на правду. – И если здесь есть хоть что-то достойное, чтобы воздать тебе заслуженную честь, я это найду. Город должен был стать твоим, мы оба это знаем. Но поскольку его отдали мне, я клянусь здесь, перед твоим лицом: я никогда не забуду, что город достался мне случайно.

На лице Джорея проступила то ли жалость, то ли ужас, то ли чистое недоверие.

– Ты мне необходим, – продолжал Гедер. – Мне нужны сторонники. И от имени Ванайев и рода Паллиако заявляю: ты окажешь мне честь, став одним из них. Джорей Каллиам, ты доблестный и храбрый воин, на чьи суждения я всегда мог положиться. Согласен ли ты стать моим союзником?

Повисшая тишина Гедера слегка напугала. По-прежнему держа чашу в воздетой руке, он тихо молился, чтобы Джорей поднял свою.