Пульт времени. "Волшебный" отпуск 2 - Владимир Алексеевич Абрамов Страница 51

— Он не пойдёт… Ты сломал ему руку. Отец сказал, что я справлюсь и один, — Вол покосился на скипетр, висевший на поясе Воронцова. Его голос дрогнул, выдавая страх, который он скрывал под маской злости.

— Пусть сходит к шаману, — Алексей щёлкнул себя ногтём по верхнему правому клыку. — Зуб даю — через день он уже сможет ублажать своё самолюбие. Хоть левой, хоть правой.

— Для гилзале ты слишком говорливый! — взбесился Вол, потянувшись к рукояти меча.

Землянин оказался проворнее. В мгновение ока сфера скипетра упёрлась в подбородок ширта, заставив его откинуть голову.

— А ты слишком дерзкий для смертного, сын вождя, — скипетр вдавился в кожу, оставляя красный след. Голос Воронцова звучал тихо, но каждое слово резало, как нож. — Если я захочу, от вашей деревни не останется камня на камне. Усвоил?

— Алексей, убери оружие! — из тумана донёсся скрипучий голос старосты, словно скрежет камней. — Они ещё юнцы. Кровь играет у них в жилах, и они пытаются доказать свою важность. Твоя цель — в горах. Иди. Исида ждёт тебя.

Дрон, зависший над плечом, не зафиксировал ни движения, ни тепловых следов. Алексей сжал губы — то ли недавняя поломка, то ли туман скрывал вождя, то ли… Пси, которая позволяла мерзавцу скрываться.

— Скажи спасибо папаше, щегол, — убрал он скипетр, наблюдая за тем, как Вол отшатывается, дрожа от унижения и первобытного страха перед магическим артефактом. — Пошли уже. И сопли свои вытри, — пропустив вперёд ширта, он поправил съехавший капюшон.

Вол, насупившись, проглотил обиду. Его пальцы разжали рукоять меча, и он подхватил прислонённый к стене дома дорожный посох и молча шагнул вперёд. Туман сомкнулся за ними, словно занавес перед главным актом.

— Сколько идти до логова бракоса? — спросил Воронцов, когда тропа окончательно скрыла за поворотом хижины тирсов. Солнце уже клонилось к скалам, бросая багровые блики на заснеженные вершины.

— День пути. К темноте будем там, — холодно ответил Вол, не оборачиваясь. Его приподнятый хвостом плащ хлестал по камням. — Есть короткая дорога через Рассечённый Утёс. Там ветер сбивает с ног, а камни скользкие, как лёд. Но ты справишься… если не струсишь.

— А где остальные воины?

— В горах, — Вол с силой ткнул посохом в землю. — Горты перешли границу. Весь род тирсов теперь в дозорах от Эстера до Чёрных озёр.

— Мы видели их на той стороне перевала, — Алексей вспомнил ту резню, которая предстала перед ними в пути. — Они напали ночью на караван. Все караванщики мертвы. Нападающие даже ларанов не пожалели.

— Это их почерк. Они не щадят никого — ни женщин, ни детей, ни животных. В их жилах течёт неоправданная жестокость к любому существу. Вместо крови в них — лютый мороз, а вместо сердца — глыбы льда.

— А вы не боитесь, что они могут прийти в селение? — прищурился Воронцов. — Вы не оставили там охраны, для них это лакомый кусок.

— Они не любят тепло. Долина для них опасна.

— Понятно, — Алексей прикрыл глаза, представляя бойню, если прогноз ошибочен. — Ставка на климат… рискованно.

— Отец знает, что делает! — громогласно огрызнулся Вол. Его голос эхом прокатился по ущелью, спугнув стаю крылатых ящериц. Ящерицы взмыли вверх, сливаясь с тёмным небом, будто пепел после пожара.

Туман развеялся, когда солнце поднялось достаточно высоко, прогревая воздух смолистым запахом хвойных ветвей. Поднявшийся ветер быстро сдул молочную пелену с зелёной долины, обнажив серые скалы, будто гигантские клыки, впившиеся в горизонт.

— Вон, видишь хребет, примыкающий к Эстеру? — Вол указал на горную цепь, где снежные вершины сливались с облаками.

— Да, вижу, — Алексей прищурился, различая зубчатые пики, покрытые вечными снегами. Лучи солнца скользили по льдам, создавая радужные блики.

— Это правая длань великана. На ней — широкое плато, Ладонь Эстера. Там, среди облаков, у вечного огня, находится дом Айша, — голос Вола дрогнул, словно он говорил о божестве.

— А почему «Айша»? — спросил Воронцов, поправляя ремень рюкзака. Его пальцы скользнули по холодной пряжке, оставив след на инее.

— По легендам тирсов, так звали бракоса, который спустился с гор, — ширт понизил голос, будто боясь гнева духов. — Его чешуя сияла, как отполированное золо, а крылья были испещрены алыми узорами, словно кровавые реки. Он научил нас читать звёзды, ковать оружие из горного сердца… Благодаря ему тирсы перестали быть изгоями.

Вол замолчал, обводя взглядом хребет. Его ноздри дрожали, будто вдыхали память о легендах.

— Мой предок, Рюд Когтистый, оседлал Айша. Вместе они штурмовали столицу. Волшебное пламя Айша выжгло половину замка и испепелило армию правителя Дуат. Тот сдался, дрожа у трона, лишь бы сохранить власть. Когда Рюд прикоснулся к Астрису… — голос ширта сорвался, — его кожа вспыхнула рунами, а звери заговорили с ним. Дау, коры, лораны и лурны, даже горные духи — все служили ему. Он расширил границы от Эстера до Эхтера, назвав их пограничными землями. А ширты получили право свободного прохода через пограничные земли.

— А что случилось с Айшей? — спросил Алексей, наблюдая за тем, как тень облака ползёт по плато.

— Когда Рюд пал в битве против гортов, Айша взревел так, что дрогнули горы. Он спалил плато своим дыханием, дождался, пока камни не стали огненной рекой, а затем взмыл в небо и рухнул в пламенное озеро. Теперь он спит в глубине Эстера, — Вол сжал кулак, — и ждёт, чтобы его разбудил достойный.

— Вол, неужели ты хочешь повторить подвиг Рюда? — насмешливо сощурился Воронцов, понимая всю бесполезность подобных мечтаний для тирса, которого он способен завалить без особо напряжения. — Хочешь восстановить величие тирсов с помощью бракоса?

— Да. Фарон, нынешний правитель, отлучил нас от Астриса. Взамен дал лишь право собирать подати с жалких караванов. Отец — последний, кто прикоссался к Камню. Мы стали тенью былой славы, — в глазах Вола вспыхнула ярость. — Чтобы всё исправить, нужно выжечь столицу дотла священным пламенем Айша. Пусть Дуат и Зертум узнают наш гнев! — он говорил с таким энтузиазмом, словно сам собрался сжигать столицу.

К тому моменту, когда Солнце поднялось над горами, они достигли подножия горы, так называемой длани Эстера. Воздух звенел