Адмирал Империи – 56 - Дмитрий Николаевич Коровников Страница 5

— Символы важны, — вмешалась Зимина, явно пытаясь быть голосом разума. — Народ должен видеть, что власть уверена в завтрашнем дне.

— Или что у власти завтрашнего дня может и не быть, поэтому тратим деньги сегодня, — парировал Пегов.

Я мысленно добавил в список дел пункт «поговорить с Гинце о приоритетах». Желательно с применением тяжелых предметов для убедительности. Хотя, зная профессора, он наверняка уже подготовил часовую лекцию о важности архитектурных символов в государственном строительстве. С диаграммами.

— Ладно, господа, — я решил прекратить созерцание мраморного кошмара. — У нас есть три вражеских флота на подходе, разваливающаяся на куски Российская Империя и восьмилетний император. Думаю, дворец — наименьшая из проблем.

— Согласен, — буркнул вице-адмирал Гревс.

Мы двинулись к губернаторскому дому — солидному особняку в колониальном стиле, который выглядел уютно-провинциально на фоне футуристических правительственных зданий.

У парадного входа нас уже поджидала внушительная, знакомая мне до боли, фигура. Генерал Генрих Христофорович Борисевич, а точнее генерал-губернатор Борисевич был из тех людей, которые опровергают законы физики самим фактом своего существования. В свои семьдесят лет, с комплекцией, которая заставила бы присвистнуть борца сумо, он излучал энергию термоядерного реактора средней мощности.

— Господа адмиралы! — прогремел он голосом, от которого, казалось, задрожали стекла в окнах. — Добро пожаловать в мою скромную обитель! Или как говорили наши предки: «Не красна изба углами, а красна пирогами»! Правда, пирогов у меня нет, но коньяк имеется!

— Генрих Христофорович, — я попытался уклониться от неизбежного, но было поздно.

Губернаторские объятия обрушились на меня как цунами на прибрежную деревушку. Ребра жалобно скрипнули, легкие решили взять краткосрочный отпуск, а позвоночник напомнил о себе всеми своими проблемными местами одновременно.

— Александр Иванович! — ревел Борисевич мне в ухо. — Спаситель! Герой! Последняя надежда Российской Империи! Как же я рад вас видеть, голубчик!

— Взаимно, — просипел я остатками воздуха. — Но если вы меня сейчас удушите, придется надежде Империи искать замену.

Борисевич расхохотался и разжал хватку. Я с облегчением вдохнул, мысленно проверяя, все ли внутренние органы остались на местах.

— Все такой же шутник! — губернатор переключился на остальных адмиралов, и я с сочувствием наблюдал, как они проходят через тот же ритуал удушения. — Госпожа Хромцова! Красавица! Хотя что это я — вице-адмирал! Извольте простить старика!

Агриппина Ивановна стоически перенесла объятия, хотя по ее лицу было видно, что она предпочла бы атаку вражеского линкора.

— Господа балтийцы! — Борисевич не унимался. — Все как на подбор! Молодцы! Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло»! Юзефович помер — вы к императору примкнули! Все правильно!

Пегов и Гревс обменялись взглядами, явно не зная, как реагировать на такую трактовку событий.

— А вы, сударыня, просто ягодка, — губернатор повернулся к Настасье Николаевне. — Скинуть бы мне годков двадцать… Ох!

— Не прибедняйтесь генерал, вы еще молодым фору дадите, — спокойно ответила Настасья Николаевна, снисходительно воспринявшая разговорный стиль Борисевича.

— Вот чертовка! — зарделся тот, подмигивая Зиминой. — Знает, что ответить… Ха-ха! Шучу, конечно! Проходите, проходите мои дорогие!

Он буквально втолкнул нас в дом, продолжая говорить без остановки:

— Чаю? Кофе? Коньяку? У меня есть прекрасный коньяк с Новой Армении-3! Сто лет выдержки! Или сто пятьдесят? Не помню, но точно старый! Как и я! Ха-ха!

— Благодарим, но мы по делу, — попытался охладить его энтузиазм вице-адмирал Пегов.

— Дело не волк, в лес не убежит! — отмахнулся губернатор. — А вот коньяк может выдохнуться! Шутка! Он в запечатанной бутылке! Но все равно, грех отказываться от гостеприимства!

Мы оказались в гостиной, которая выглядела как музей эклектичного безумия. Чучело какой-то местной шестиглазой твари таращилось на древнегреческую амфору. Коллекция оружия соседствовала с матрешками. Над камином висела картина, изображающая то ли космическое сражение, то ли абстрактный натюрморт — в зависимости от угла зрения и количества выпитого.

— Садитесь, садитесь, дамы и господа! — командовал Борисевич, разливая коньяк несмотря на наши протесты. — Знаете, что я всегда говорю? «Война войной, а обед по расписанию»! Правда, сейчас не обед, но принцип тот же!

— Генрих Христофорович, — я решил перехватить инициативу, пока он не начал рассказывать анекдоты. — Мы действительно торопимся. Император ждет.

— Мальчишка подождет! — отмахнулся губернатор, но тут же спохватился. — То есть, Его Величество, конечно. Умный пацан, надо признать. Вчера в шахматы со мной играл — разделал как младенца! А я, между прочим, чемпион гарнизона был!

— Чемпион гарнизона Херсонеса-9? — уточнил я. — Это многое объясняет.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожился Борисевич.

— Ничего обидного. Просто на Херсонесе главным развлечением была стрельба по арктическим тиграм, так что конкуренция в интеллектуальных играх была, скажем так, ограниченной.

Губернатор расхохотался:

— Вот за это я вас и люблю, Александр Иванович! Всегда найдете, чем старика уколоть! Помните, как вы нас вытаскивали? Март месяц, весна, птички поют…

— Птички во льдах? — удивилась Зимина.