Песок в раковине - Н. Свидрицкая Страница 5

Она попытала счастья везде, где только можно, даже пыталась стать девочкой по вызову, но не могла ничего поделать со своей холодностью и гордостью, и быстро разочаровалась в себе, как в путане. Тогда она поступила в медучилище и успешно закончила его экстерном; это помогло не только найти постоянную работу, но и держать под контролем происходящее с её мальчиком. Признав аномалию желудочно-кишечного тракта ребёнка неизлечимой, врачи решились вырезать ему толстый кишечник, и проблема денег встала особенно остро. Сама операция была вполне удачной; у Анны тогда складывались странные, болезненно-романтичные отношения с лечащим врачом сына, и страшное напряжение и боль перемешивались с чем — то, очень похожим на классический дамский роман. С одной стороны — умирающий от рака отец, с другой — больной сын, который, как и она сама, не переносил наркотиков, даже самых слабых, что делало его реабилитацию особенно мучительной; и при всём при том: запутанные, но красивые и трогательные отношения с женатым мужчиной, который не скрывал, что безумно любит её.… Ну, и бывший муж, тоже, который не давал ей развод, не выписывался из квартиры, не навещал сына, не помогал никакими деньгами; свекровь, которая немного помогала, конечно, но при том долго, нудно и жестоко разглагольствовала о том, что она сама сделала бы всё гораздо лучше и правильнее.… Этот кошмарный период отнял у Анны все душевные силы. Она тихо сходила с ума.

Почему всё-таки не сошла, она и сама не могла потом понять. Когда умер отец, Анна продала его квартиру, чтобы потратить деньги на сына, но тут объявился муж. Он потребовал третью часть, пообещал развод и оставить её в покое, и Анна отдала ему деньги. Любовник, который деятельно помогал ей оформить продажу и развод, купил машину, пообещал развестись с женой и вдруг воспылал к супруге и детям неземными чувствами, раскаялся, сообщил Анне, что чувствует себя сволочью и подонком, но должен вернуться в семью, много наговорил ей о божьей воле, которая обрекает каждого жить с раз выбранным супругом, но деньги, которые «занял» у Анны на машину, не вернул — грянул дефолт.

Оставшиеся деньги исчезли в мгновение ока. Анна бросилась к процветающим тогда экстрасенсам, много узнала о сглазе, проклятиях, порче, карме и чакрах, потратила уйму времени и средств, и осталась ни с чем, потому, что сыну становилось всё хуже. Ей честно сказали в больнице, что его не спасти, но Анна решилась на совершенно уже безумный шаг: чтобы увезти его за границу, она пошла на криминал. У её внешности всегда было одно несомненное достоинство: её никто никогда ни в чём не подозревал. Воспользовавшись этим, она съездила в Польшу и привезла большую партию героина. Деньги появились, но поздно: сын не вынес повторной операции и умер, быстро, почти в одночасье, как говорили врачи — именно из-за своей аллергии на обезболивающие. Так что виновата была всё-таки Анна, её кровь.

Её внезапно покинули все силы, словно до того момента она жила только за счёт своей безумной любви к сыну и желания его спасти. Сына не стало, и она совершенно утратила волю к жизни. Бывший муж, который соизволил появиться на похоронах сына, свекровь, которая посчитала своим долгом поддержать нелюбимую невестку, решительно взяли Анну в оборот, и её заработанные преступлением деньги мигом исчезли неведомо, куда. Настала очередь гостинки. Анна чувствовала такую апатию.… Вернулись обмороки и галлюцинации, такие реальные: неведомые города, небо с двумя лунами… Она видела, что муж и свекровь намерены определить её в психушку, но не сопротивлялась. Ей казалось, что это неизбежно.

Но о ней не забыли те, для кого она привезла наркотики, и, поняв это, Анна испугалась по-настоящему. От этого могли пострадать окружающие, в первую очередь, Неродная бабушка, к ней единственной Анна продолжала испытывать добрые чувства. Потому в один прекрасный день она сбежала: забрала паспорт, фотографию сына, диплом, купила билет на Восток, на сколько хватило последних денег, и уехала.

В небольшом посёлке, куда забросила её судьба, она попыталась устроиться медсестрой в больницу, но быстро ушла оттуда, выяснив, что совершенно не способна больше жить с людьми. Что ненавидит мужчин, патологически боится секса, и не может общаться с женщинами — ибо о чём сплетничают женщины, как не о детях, сексе и мужчинах?.. Но именно эти темы были для Анны табу. Решение поселиться в заброшенной деревне пришло само собой и показалось идеальным. Её приветил старик-пасечник, по соседству с которым она поселилась, взял её под крыло и ненавязчиво, деликатно, с трогательной заботливостью, опекал и помогал ей, горожанке в пятом поколении, обживаться в лесу. Он никогда не спрашивал Анну, что привело красивую молодую образованную женщину в глушь и заставило чураться людей, и это Анну спасло. Она успокоилась, пригрелась возле по-настоящему доброго человека, отошла, забыла про галлюцинации, даже почувствовала себя выздоровевшей — что, разумеется, было не так. Её душевный недуг был слишком тяжёлым и запущенным, чтобы просто так оставить её, и нашествие сектантов вскрыло все старые болячки. У её друга начались проблемы с сердцем, и он уехал к сыну, а вместо него на пасеке поселился старый, вредный, нелюдимый и довольно противный дед. Анна познакомилась с Анатолием Ивановичем, который предложил ей поселиться в пустующей избе лесника, тоже уехавшего в город, и помог на первых порах. Он и посоветовал ей написать книгу о животных тайги, заметив как-то раз, до чего тонко Анна замечает и чувствует нюансы их поведения, их особенности и проблемы. Анна увлеклась и скоро снова почувствовала себя совсем спокойной. Только спокойствие это оказалось таким непрочным, таким хрупким…

Люди вновь ворвались в её жизнь, даже здесь, где она считала себя максимально изолированной от них. Нужно было это как-то перетерпеть, переждать, но Анна с ужасом ощущала, что не в состоянии это сделать. Боль готова была захлестнуть её с головой от одного неосторожного прикосновения, которого, как она чувствовала, было не избежать.

Голоса переместились со двора в сарай, зазвучали приглушённо. Теперь бы лечь, поспать, но предстоял ещё неизбежный визит Игоря, а Анна не хотела встречать его из постели. Села за стол, но чаю наливать уже не захотела. Она чувствовала себя страшно уставшей и уже заранее обиженной.

Игорь вошёл, небрежно постучав, тогда, когда она уже с робкой надеждой стала говорить себе, что преувеличила всё, как всегда, и зря обиделась на хорошего, в общем-то, парня. Собаки встретили гостя, подняв головы, недобрыми, но спокойными взглядами.

— Что ты их во двор не выгонишь? — Недовольно спросил Игорь. Высокий