Василий Мельник - Русский фантастический боевик 2007 Страница 5

Лишь в шестом часу утра усталый и осоловелый Бекетов добрался до своей палатки и рухнул на раскладушку, не раздеваясь. Но отдохнуть ему не пришлось. В палатку вдруг заглянул Борис Константинович Шелест.

— Можно?

Бекетов выругался в душе, с трудом нашёл в себе силы сесть, помял лицо.

— Заходите.

— Извините, Савва Андреевич, возникла срочная необходимость поговорить.

— Может, утром, часов в девять?

— Нет, я и так опоздал с этим разговором. Это моя вина, что погиб ваш коллега.

— О чём вы? — не понял Бекетов, наливая из фляги на ладонь воды и вытирая ладонью лицо.

— Они пытались вас вербовать?

— Кто? — Сон сняло как рукой. — О ком вы говорите?!

— О Павлове и Рутберге. Что они вам предложили?

— Откуда вы знаете?! И вообще… — Бекетов потянулся к пистолету.

— Не надо, — махнул рукой военспец. — Я сяду и всё объясню.

Он умостился на краешек табурета возле крошечного стола, посмотрел на поднявшегося Бекетова снизу вверх.

— Да вы садитесь, Савва Андреевич, я не собираюсь сражаться с вами, как латеранты.

— Кто?

— Те парни во главе с Павловым. По сути — зомби, закодированные для определённой операции. К счастью, они торопились и зачистку провели некачественно.

— Ничего не понимаю! — Бекетов сел на раскладушку. — Какие латеранты? Какая зачистка?

— Сейчас всё поймёте. Помните, в самолёте мы затронули тему оружия?

— Помню.

— Тогда мы пришли к выводу, что человек в первую очередь использует научные идеи для создания оружия. Так вот, эта деятельность и есть его главная задача. Человечество создано для разработки систем оружия для всей Галактики и успешно справляется со своим предназначением.

Бекетов с изумлением и недоверием посмотрел на собеседника.

— Вы… шутите?!

— Вы хотели спросить: не болен ли я? — Шелест усмехнулся. — Не болен. Просто я давно работаю по этой программе и получил задание найти помощника. По-моему, вы вполне подходите.

— Кто вы, чёрт возьми?! Тоже… из этих… из латерантов?

— Нет, я как раз из другого лагеря. Латеранты работают на галактическую безопасность, я же служу той стороне, которая нуждается в новом оружии. К сожалению, они вышли на нас в связи с созданием «глюка», и теперь нам придётся заметать следы, делать зачистку, чтобы не произошла утечка информации.

— Подождите… ничего не понимаю… глюк — это…

— Новое поколение оружия, создатели назвали его «дыробоем». На самом деле при генерации импульса в вакууме появляется векторная «трещина» или «струна», в которой разрушаются даже кварки, глюоны и кванты пространства. Отсюда название оружия — «глюк».

— «Дыробой» не хуже…

— Это вопрос вкуса.

— Как же эти… латеранты вышли на вас?

— При испытании «струна» «глюка» не только пробила навылет гору, но и всю Землю, ушла далеко в космос, задев американский спутник, и была запеленгована аж в центре Галактики. Вот по ней на Землю и был прислан волновой «пакет» латерантов, внедрившихся в тела людей для ликвидации опасного инцидента.

— Значит, они тоже прилетели для зачистки?

— Только с иной целью.

— Чем же вы отличаетесь от них?

— Ничем, — спокойно пожал плечами военспец. — Или почти ничем. Просто они контролируют весь процесс разработки оружия, а мы его продаём… э-э, заинтересованным структурам в частном порядке.

Бекетов невольно покачал головой.

— Контрабанда…

— Именно, молодой человек. И сегодня вы нам здорово помогли. В связи с чем я уполномочен сделать вам деловое предложение: не хотите работать на нас? Эта работа очень неплохо оплачивается.

Бекетов снова качнул головой.

— Ну и влип! Выходит, сам того не зная, я угрохал галактических чекистов и помог контрабандистам?

— Выходит, что так, — флегматично кивнул Шелест.

— Чёрт бы вас подрал! А если я не соглашусь работать на вас? Сообщу в органы…

— А кто вам поверит? Я же первый заявлю, что вы психически больной человек. После чего вас ликвидируют.

Бекетов встал, сделал два шага к стенке палатки и обратно, сел.

— Вы считаете, у меня нет выбора?

— А вы как считаете?

Бекетов достал пистолет.

Шелест прищурился, ни капли не испугавшись, оставаясь сидеть в прежней позе.

— Убив меня, вы ничего не измените. Придут другие. Но я вас понимаю. Подумайте над моим предложением до утра. Это всё, что я могу для вас сделать. Если согласитесь, выиграете очень много.

Бекетов посмотрел на светлое окошко палатки.

— Уже утро…

— Часа через два я к вам зайду. — Шелест поднялся, вышел.

А Бекетов остался сидеть с ощущением поставленного к стенке преступника, с отвратительным чувством обмана и обречённости. Он поверил военспецу… и в то же время всё ещё надеялся, что с ним пошутили, сейчас в палатку вернётся военспец, кашлянет, улыбнётся и признается, что всё это розыгрыш.

Но таяли секунды, сложились в минуты, истекли полчаса, час, а военспец не возвращался. И тогда майор понял, что он действительно поставлен перед смертельным выбором, ценой которому была не только жизнь, но и кое-что поважней — чистота души.

Он глубоко вздохнул, расправил плечи, пробормотал вслух, вспомнив перестрелку с латерантами на озере:

— Простите, ребята, я не знал, что мы коллеги…

Ещё раз вздохнул, засунул пистолет в кобуру, встал.

Что ж, господин контрабандист, сейчас ты мне всё расскажешь о своей системе, а уж потом я решу, на чьей стороне воевать…

Он откинул полог палатки и шагнул в удивительно спокойное и свежее утро новой истории…

Сергей Палий

Спутник

— …один, старт!

«1,5g» — высветилось значение перегрузки в левом верхнем углу. Стекло шлема было не только сверхпрочным и термостойким, но и выполняло функции монитора. Раньше я пару раз уже сталкивался с подобными конструкциями: это были не жидкие кристаллы, а тонкая растровая пленка из какого-то навороченного материала. На ней-то и возникало изображение.

«2g»…

Скафандры были оснащены компьютерами на базе чипа МРС-019. Этой моделью пользовались все сотрудники на Луне, только для нас, десантников военно-космических войск, ее слегка модернизировали — за сутки сделали эту электронную жужелицу настолько круче, насколько, собственно говоря, можно сделать за сутки. В детали я не лез. Кстати, в военно-космические войска нас тоже перевели в течение двадцати четырех часов. До этого мы были элитным подразделением ВДВ. Учитесь, бюрократы доблестной российской армии.

«3,5g»…

— Борт Л-5011, все системы работают нормально, высота 35 километров, перегрузки в пределах нормы… — Голос в динамиках на миг смолк. После долгой секунды, заполненной шепотом атмосферных помех, раздалось: — Все хорошо, ребята. Надавайте по мордасам этим удавам!

«4g».

Еще два дня назад я спокойно пил безалкогольное пиво «Bavaria», развалившись прямо на полу своей единственной комнаты, и наугад переключал телеканалы. Мне было тупо. А именно в такие моменты жизни я чувствую себя до упора счастливым.

Когда я добрался до телешоу «Кто хочет встать?» и занес указательный перст правой руки над кнопкой громкости, зазвонил мобильник. Мне как-то сразу перестало быть тупо. Вот только что было тупо, и — чпок, дзинь-дзинь… нет! Резко и навзничь. Дьявол! Ну почему в долбаном контракте с долбаной конторой есть пункт, запрещающий отключение долбаного служебного телефона?

Номер, конечно же, не определен.

— Майор Густаев. Слушаю.

— Товарищ майор, через десять минут за вами заедет машина. Будьте готовы к длительной командировке.

— Есть, — сказал я монотонным гудкам.

В наше подразделение не попадали люди семейные, глупые и любознательные. Поэтому через пять минут я был готов. И, ожидая звонка водителя, мысленно проворачивал минусы и плюсы трех этих признаков.

Семейный человек зависим на все сто процентов от внешних факторов. Это минус. Плюс — есть теплое место под крылышком любимой, куда можно протиснуть свой обломанный клюв, да выводок обдристанных цыплят вокруг суетится в придачу. Некая самодостаточность. Хотя… какой это на хрен плюс?

Человек глупый. Его минус — гибельное в современном мире отсутствие интеллекта. А вот несомненным плюсом служит патологический кайф, получаемый от жизни, вследствие недостатка забот насущных. Точнее, от нежелания эти заботы лицезреть и, понятное дело, что-либо с ними делать.

И любознательность. Минус обладателя этого качества — широкий, но поверхностный взгляд на мир. Как граблями по аэродрому. А плюс… О чудо! Плюс любознательных снова уходит в сферу получаемых ими удовольствий. На этот раз в удовлетворении собственных амбиций. Дескать, глядите, плебеи, какой я эрудированный, как я люблю прогресс в своих знаниях…