Трон галактики будет моим! Книга 4 - Андрей Валерьевич Скоробогатов Страница 48

под руководством Юдифи, из малочисленного, но уже возросшего в численности племени Старой пещеры, разнузданно виляя бедрами, подали нам вино и фрукты. Молодой Крестовский удерживал на коротких поводках моих славных раптусов Юлия и Цезаря, как обычно не скрывающих своего искреннего желания закусить печенью новоприбывших гостей.

Офицеры Епифании косились на раптусов, обильно пускающих слюну из оскаленных зубастых клювов. Епифания царственно моих зверушек игнорировала.

— Как вам картель, господин имперский рыцарь? — поинтересовалась она.

О, кажется, кто-то злится!

— Весьма, — с энтузиазмом заявил я. — Весьма занимательное чтиво, вот так вот с утра. Бодрит, знаете ли. Будоражит кровь.

— Рада, что вам понравилось, — мило улыбнулась Епифания. — Всю ночь не спала, составляла положения соглашения. Прогуляемся?

— Конечно, — немедленно согласился я, поднимаясь со стула и подавая ей руку. — Господа, угощайтесь, не ждите нас.

Недовольные Сироты остались за столом одни — против двух здоровенных цепных рапторов и одного ехидно скалящегося Крестовского. Очевидно, Владимир намеревался воздать господам капитанам сторицей за переживания вчерашнего вечера.

Ну пусть детишки тешатся, а серьезные дяди и тёти поговорят наедине, без вот этого всего.

— Отличный костюмчик. — заметила Епифания, когда мы достаточно далеко отошли от остальных. — Сменил имидж?

— Скорее вернулся к корням, — пожал я плечами.

— Тебе идет, — заключила Епифания. — Итак, ты именно тот самый Иванов, о котором я тебе все уши прожужжала?

— Получается, что так, — улыбнулся я.

— Так значит ты мне все это время врал? — заявила она немедленно.

— Я? Врал? — вполне искренне удивился я. — Тебе?

Столь искреннее удивление видимо вынудило таки прекрасную Епифанию пересмотреть свои претензии.

— Да. Действительно, — задумчиво произнесла она, видимо на ускоренной перемотке просмотрев краткую запись всех наших разговоров. — Не врал.

— То-то же, — усмехнулся я.

— А ты, я смотрю, не очень-то и в отчаянии, — прищурилась Епифания.

— Да. И с чего бы мне это, собственно? — улыбнулся я.

— Ну как же, — заметила она. — Корабельная дуэль. Один против трех. Такое не каждый день бывает.

— Ну, что ты, — улыбнулся я. — Ты недостаточно подробно изучила мой обычный распорядок дня. Впрочем немудрено и пропустить. Я обычно такие незначительные вопросы решаю ещё до завтрака.

Епифания остановилась, посмотрела на меня, покачала головой:

— А ты действительно наглец…

— Причем вполне отдающий себе отчет об этой своей восхитительной черте, — заметил я подняв указующий палец.

— А я-то приехала, чтобы тебя спасти, — вздохнула Епифания.

Я повернулся к ней и внимательно на неё посмотрел. Не. Не врет. И ведь действительно. Ехала сюда, чтобы спасти меня. Ну, так как она это понимает.

— Я очень тронут, — серьезно произнес я. — Меня не так часто спасают, как может показаться.

— Ну, — пожала плечами Епифания. — Мы люди друг другу не посторонние. Конечно я хочу найти приемлемый выход из этой дурацкой ситуации.

Ого как. Я конечно слышал, что у Сирот широкий взгляд на контрактные обязательства, но похоже даже моему изощренному воображению было далеко до их истинного взгляда на подобный вопрос.

— А как же Церберов? — почти искренне удивился я.

— Церберов? — очень так знакомо скривила дерзкую бровь Епифания. — Этот надменных хряк? Он может идти к черту.

— А неустойка по контракту? — мягко намекнул я.

— А вот это как раз то, что я хотела бы с тобой обсудить, — заметила Епифания.

Ух, ты. Как интересно. Хотя, разговоры о деньгах — это всегда интересно.

— Я целиком открыт твоим предложениям, — улыбнулся я.

— Ну, я надеялась, что ты перекупишь наш контракт, — выдала Епифания.

— Ух ты! Вот это поворот! — весело воскликнул я. — А как же наша будущая дуэль? Три на одного кажется?

— Вот я как раз о ней, — энергично покивала Епифания. — Корпорация очень и очень не любит терпеть убытки. Я просто обязана думать о прибыли. И если корпорация получит двойную прибыль, всю эту безумную историю с вызовом суверенов они просто пропустят между ушей, я гарантирую. Тебе только нужно нас победить.

— А я смотрю, ты в меня безоговорочно веришь, — весело заметил я.

— Да потому что я тебя, сволочь моя ненаглядная, знаю как облупленного, — заявила Епифания и кажется с вполне искренним возмущением. — Я тебя три месяца изучала! Спать ложилась с разведданными о твоем рейде на Хтонь. Я всё о тебе знаю! Что ты ешь, что ты пьешь, как работаешь, как медитируешь. Как ты давишь на слабые точки врага, и как мало сил тебе надо, чтобы загнать противника в угол, из которого он уже не выберется. Думаешь, почему старый хомяк, барон Церберов нас нанял? Он до смерти боится, что ты схватишь его за шкирку до того, как он смоется с планеты, с остатками капиталов за щекой. И мои сиротки тебя до усрачки боятся. И уважают. Уважают, так как бояться. Из них брызги полетят, если ты нажмешь на них слишком сильно.

Не скорою, слушать о себе такое было приятно.

— Так что ты предлагаешь? — решил все-же уточнить я.

— Хорошая война, — заявила Епифания. — Знаешь, что это такое?

Я улыбнулся Епифании и не стал хвастать, что это я и изобрел это явление более ста лет назад. Точнее, переизобрел, ну, да это уже мелочь…

Хорошая война — это такой режим, максимально приближенный к турнирным условиям. Их очень ценят военные туристы из высшей аристократии и наёмники всех сортов. Они же все на войну не погибать в бою прибыли, в конце-то концов. Удачно проведенная хорошая война приносила потери, сравнимые с учениями или массовой охотой, на уровне статистической погрешности. Был у меня такой конфликт ещё в молодости, почти сразу после Академии, на Первопрестольной. Примерно таким способом я его и разруливал.

— Я знаю, — мечтательно улыбнувшись, подтвердил я.

— Последовательный бой, один на один, — добавила Епифания. — Повреждения наносятся только кораблям в заранее обозначенные зоны. До пятидесяти попаданий в корпус. Никаких смертельных ударов и добиваний. Терпящим бедствие оказывается помощь. У тебя очень высокие шансы на победу. Более семидесяти пяти процентов. Ты согласен?

— Ты просто неотразима, Епифания, — улыбнулся я этой доброй, находчивой и заботливой девушке.

— Это можно считать согласием? — прищурилась Епифания.

— Да, конечно,