Реинкарнация архимага - Сергей Александрович Богдашов Страница 45

— Как мне кажется, концепцию плана превращения меня в великого архимага следует более тщательно продумать, — лицемерно заявил я сам себе, — И план может подождать.

Глава 17

— Владимир Васильевич, вы же завтра пойдёте к Куполу? — дождался меня на следующее утро поручик Карлович, нервно вышагивая перед крыльцом офицерского собрания.

— Собираюсь, — подтвердил я, и судя по тому, как просиял поручик, тут же догадался, — Видимо мы с вами выйдем?

— Именно так, — расцвёл он в повторной улыбке, хитро поглядывая на меня, — Надеюсь, вы не забыли…

— Не забыл, — усмехнулся я в ответ.

Да, был у нас с ним разговор, в котором совместный выход прозвучал, как обязательное условие для дальнейшей самостоятельной активации артефакта Пробоя. Помню. Я даже придумал, чем можно будет заменить мою Заморозку для такого десятка. Ещё одним артефактом. Да, дорогим, с Камнем шакала, но его конструкт я пока себе смутно представляю, и как именно он сработает на практике, совсем непонятно. Нужна проверка.

Всё-таки магия разных миров имеет отличия, оттого трудно угадать разброс показателей.

На самом деле ещё один десяток, обученный работе с Пробоем, заставе не помешает. Всякое может случится, а поручик сам в бой рвётся, так почему бы и не его десяток рассмотреть в роли дублёра. Нужно будет с Удаловым этот вопрос обсудить. Вполне возможно он более лучший вариант знает и подскажет, да и не дело — прыгать через голову начальника заставы. Субординацию нужно блюсти.

Пока мои успехи ротмистра впечатлили, и он во многом идёт навстречу — одно только изменение графика выходов чего стоит. С офицерами заставы пришлось поделиться некоторыми соображениями, но особо мы раскрываться не стали. Ротмистр сослался на предсказания шамана и на свою особенность — чуять напряжение Купола. Мои же способности я попросил пока не афишировать.

В Российской Империи ещё есть аномалии. И не все они находятся в таких же благодатных местах, как Булухта. К примеру, кроме самой большой — Сибирской, есть ещё Мурманская, Архангельская и Сахалинская. Ну, и ещё с десяток других, поменьше. Пока я лицо подневольное, то мне вовсе не хочется, чтобы, оценив мой талант, меня откомандировали куда-то на дальний север. Меня и на Быковской заставе всё устраивает. Здесь хотя бы арбузы растут, а не ягель с морошкой. Коллектив нормальный подобрался. И да — я научился здесь зарабатывать очень приличные деньги!

Это важно! За деньги можно не только откупиться от службы, погасив долг за обучение, но и добыть эликсиры, с помощью которых можно прокачать свои магические способности намного быстрей. К примеру, хороший эликсир может при первом применении настолько же увеличить резерв Силы, как полгода — год упорных тренировок. Жаль, что такие чудо — средства можно использовать довольно редко, примерно раз в полгода, а ещё они чертовски дороги и к ним приходит привыкание. Каждое последующее применение несёт всё меньший эффект, и лишь очень богатые и отъявленные перфекционисты продолжают приём таких эликсиров больше пяти раз. Дальнейший эффект от их применения нужно уже под увеличительным стеклом разглядывать.

Косить от пограничной службы я пока не собираюсь. Где я ещё найду столь благодатные условия для развития? Тут у меня всё есть, и тварюшки, и полезное мясо, и даже насыщенный магический фон под Куполом и около него. Интуитивно чую, что он как-то на меня влияет в лучшую сторону. Ощущения такие — словно только там я могу подпитывать свою магию в полной мере. Сложно передать. Если кто-нибудь после грозы вдыхал морской воздух, насыщенный озоном, тот меня поймёт. Им дышишь полной грудью, и словно пьянеешь.

— Подпоручик, я слышал, к вам купец приезжал, и вы ему целую подводу трофеев отправили? — оторвал меня от кофе слегка вальяжный тон поручика Радошевского, который решил громко пообщаться, находясь в другом конце зала, — Долго торговались? — прозвучала в его вопросе неприкрытая насмешка.

Пришлось поставить кружку на стол, и чуть прикрыв глаза, сосчитать до пяти.

— Почти три кружки пива выпить успел, наблюдая за этим зрелищем, но оно того стоило! — отозвался я вполне доброжелательно.

— Простите? — недоверчиво выгнул поручик бровь, желая узнать больше.

— Мой десятник оказался очень хорош в торге. Купцу пришлось три раза имитировать сердечный припадок, торгуясь с ним, — намеренно хохотнул я, якобы находя такое смешным, — Но смотреть за ними со стороны было весело.

На самом деле — нет, не смешно. Радошевский явно не просто так затеял разговор.

По странному стечению судьбы, баронов среди офицеров всего лишь две штуки — я и Радошевский. И пусть меня это мало трогает, но вот Радошевский нацелен на лидерство, и хоть как-то, но пытается себя выставить первым номером.

Если честно, мне на его потуги плевать, но вот в этой попытке он перестарался. Это у него, якобы вельможного пана, самомнение настолько зашкаливает, что разговоры барона и купца ему кажутся крамолой, а вот нашим офицерам и в голову не придёт такое ляпнуть. Нет у них в обычае столь помпезного польского само возвеличивания.

Ну вот… Испортил человеку праздник… Похоже поручик мысленно уже расписал весь наш диалог, и для его завершения уже подготовил красивые фразы, а я ему всё обломал.

А ведь как красиво он сейчас мог начать вещать, что негоже людям его титулов, с неодарёнными купцами якшаться. Нет, больше половины наших офицеров его потуги вряд ли бы поняли, но у той тройки поручиков, что с ним постоянно за столом сидят, он мог бы рассчитывать на успех.

— Что от вас хотел Радошевский? — негромко поинтересовался у меня Васильков, присаживаясь ко мне за стол.

— Вряд ли он намерен ссориться. Просто пытается заработать немного дутого авторитета и слегка потешить своё уязвлённое польское самолюбие, — пожал я плечами.

— Гонора у него и в самом деле хоть отбавляй, — огорчённо заметил штабс-ротмистр, — Впрочем, с поляками всегда было непросто. Шляхта.

— Пусть это останется его проблемами. Меня его подколки абсолютно не задевают, — пожал я плечами.

— Остаётся только завидовать вашему спокойствию, — приятно удивился Васильков.

Ну, а как он хотел. Понятно, что был бы я тем молодым парнем, за которого себя выдаю, то наверняка бы вспылил, и быть бы ссоре. Зато для архимага, прожившего непростую жизнь, такие подначки — всего лишь забавный детский лепет. Что-то вроде подростковых попыток самоутверждения.

Но