Четвертое уравнение - Александр Леонидович Пономарёв Страница 44

За стальными полотнищами послышались шаги и чей-то голос грубо рявкнул:

– Кому там неймется? По башке постучи, придурок!

– Это я, профессор Шаров!

– Какой профессор, че ты несешь? Шаров на территории лагеря, я лично ему ворота открыл.

Крапленый и профессор переглянулись. Во взгляде Олега Ивановича плескалась тревога.

– Опоздали, – прошептал он, и его лицо как будто покрылось слоем серого пепла.

– Не паникуй раньше времени, – так же шепотом подбодрил его Крапленый и гаркнул во все горло: – Это самозванец! Его необходимо задержать!

– Сам ты самозванец. Проваливай, пока не накостылял, и дружка своего забери.

– Позовите близнецов, они подтвердят, что я – настоящий профессор Шаров. – За воротами замолчали. Хранители слышали настороженное сопение часового. – Быстрее, прошу вас! – взмолился профессор. Он мог и сам вызвать Комона и Эврибади, но, будучи в сильном расстройстве, упустил из виду такую возможность. Крапленый же не вмешивался, полагая, что Шаров действует по известному лишь ему алгоритму.

– Ладно, так и быть.

За воротами послышался едва различимый бубнеж – охранник наговаривал в ПДА голосовое сообщение.

Потянулись секунды ожидания. Время стало тягучим, как резина. Профессор не находил себе покоя и нервно ходил перед воротами, спрятав здоровую руку за спину. Поначалу он хотел сложить на пояснице обе руки, но раненое плечо отозвалось болью, и он отказался от этой затеи.

– Да не суетись ты, – поморщился Крапленый. – У меня от твоего мельтешения в глазах рябит и голова кружится.

– Голова у тебя кружится от удара по ней прикладом, – буркнул профессор, но все же остановился.

Спустя минуту раздался торопливый топот. Чуть позже слегка запыхавшийся голос поинтересовался:

– Профессор, это правда вы? – Говорил Комон. Эврибади слегка картавил, и это было единственное различие между близнецами. Когда они молчали, невозможно было понять, кто из них кто.

– Да.

– Чем докажете?

– Он в аду давно, – произнес профессор кодовую фразу.

– Открывай!

Лязгнул засов. Ворота с противным скрипом распахнулись, и Хранители увидели близнецов в надетых поверх сталкерских комбинезонов экзоскелетах. Эврибади баюкал на руках ручной пулемет «Печенег», а Комон прижимал к бедру висящий на плече «Абакан» с подствольным гранатометом. Рядом с ними стоял сконфуженный охранник в камуфляжных штанах и куртке. Щеки горели огнем, а сам он старался не смотреть в глаза Хранителям.

– Профессор, если бы вы сказали, что у вашего двойника нет повязки на голове, я бы его задержал, – взволнованно сказал Комон. – Я мог это сделать, когда он проходил мимо ангара, но вместо этого приветственно помахал рукой.

– Я не знал, что у него на голове нет бинта.

– Моя вина, – не стал отнекиваться Крапленый. – Честно, я даже не обратил на это внимания.

– Ладно, проехали. Надо найти Богомолова, пока не поздно.

Профессор зашагал прочь от ворот. Крапленый нагнал его, когда тот поравнялся с похожей на большую собачью будку бытовкой. Здесь охранники коротали ночи и пережидали непогоду.

– Как думаешь, где он сейчас?

– На его месте я бы первым делом отправился в лабораторию, – ответил Шаров.

Алексей бесцельно слонялся по пустующей вертолетной площадке, увидел профессора – тот во главе небольшого отряда вышел из-за бетонного постамента огромной спутниковой антенны – и удивленно воскликнул:

– Олег Иванович, вы как тут оказались?! Почему у вас опять голова в бинтах?

Профессор пропустил вопросы мимо ушей.

– Где ты его видел? В лаборатории?

– Ну да. Он, то есть вы велели мне уйти. Сказали, вам надо побыть одному и подумать.

– А я что говорил!

Шаров неуклюже побежал к стоящему в отдалении П-образному зданию из железобетонных панелей. Окна одной из секций наглухо замуровали кладкой из силикатного кирпича. Именно в той, полностью изолированной от любопытных глаз половине, находился переделанный под машину времени трансмиттер.

Крапленый рванул за ним. Позади топали подошвами экзоскелетов близнецы. Алексей какое-то время непонимающе смотрел на бегущую четверку и тоже побежал к приземистому зданию.

Они оставили позади центральный корпус исследовательского центра с широким крыльцом и стеклянными входными дверями, когда внутри нужного им здания раздался частично приглушенный стенами громкий хлопок и одно из окон выдохнуло серое облако с рыжими проблесками огня.

– Быстрее! – задыхаясь, крикнул профессор.

Близнецы вырвались вперед. Первым в здание заскочил Эврибади, пробежал по короткому коридору и остановился перед железной дверью. Дернул за ручку. Заперто.

– Ломай! – приказал Шаров.

Эврибади навалился на дверь плечом, но та даже не шелохнулась. Тогда он попробовал вышибить ее плечом, и снова безрезультатно.

– Отойдите! – Комон сдернул с плеча автомат и вытащил из кармашка подсумка тушку кумулятивного боеприпаса.

Крохотный отряд послушно попятился прочь от двери. Комон тоже шагал задом наперед, заряжая подствольник, остановился возле выхода из коридорчика и выстрелил. Гранатомет отрывисто ухнул. Спустя мгновение в зажатом стенами узком пространстве раздался оглушительный хлопок, и дверь скрылась за черным облаком.

Не дожидаясь, когда дым окончательно рассеется, Комон рванул вперед. Чуть развернув корпус на финише, он, словно таран, с разбегу впечатался плечом в дверь. Удар был такой силы, что массивные ригели вывернуло из насквозь прожженного кумулятивной струей замка. Дверь распахнулась, врезалась в стену и, отскочив от нее, вернулась на место с таким грохотом, будто от души врезали кувалдой по наковальне.

Профессор вошел в лабораторию четвертым, после Крапленого и Эврибади, увидел последствия взрыва и замер в растерянности. А вот Алексей сориентировался мгновенно. Он хоть и прибежал последним, зато первым схватил один из стоящих в углу огнетушителей и направил белые клубы углекислоты на объятую пламенем консоль.

Близнецы и Крапленый присоединились к нему, как только убедились, что профессорского двойника нет в лаборатории. Шаров не принимал участия в тушении пожара, настолько сильно его потряс масштаб разрушений. Все надежды исправить ошибки прошлого пошли прахом. Мало того, неуклюжими действиями он запустил новую цепочку событий, что привело к гибели почти всех его друзей. И неизвестно, чем все закончится. Ведь это он остался без трансмиттера и потерял возможность перемещаться во времени. У Богомолова таких ограничений нет. Кто знает, что он еще натворит?

Профессор недолго ждал ответа на этот вопрос. Голова заболела, как будто он ударился ею обо что-то твердое, и на лбу появился рубец застарелого шрама. Шаров нащупал его подушечками пальцев, когда дотронулся до ноющего от боли места. Он еще не знал, что это всего лишь прелюдия к новой трагедии.

Беда нагрянула, когда потушили пожар. Крапленый вскрикнул и выронил огнетушитель. Вогнутое дно большого красного цилиндра гулко стукнулось об пол, и этот звук был похож на тревожный звон колокола.

– Что происходит?! – Крапленый смотрел на правую руку со смесью страха и удивления. Кисть таяла в воздухе, словно мираж. Вскоре она