Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 43

class="p1">– Ты говоришь о цепи, но не понимаешь сути. – Его голос был низок, как гул подземных пещер. – Это не заклятье и не оковы. Мы стали частью большего. Даже если отвернёмся, даже если вздумаем восстать – мир, сама Поднебесная, будет свидетельствовать против нас. Наши потомки родятся уже с этой печатью в крови. Хотим мы того или нет.

Эти слова вызвали холодную тишину. Те, кто ещё минуту назад кипел гневом, ощутили странное внутреннее сопротивление. Каждый из них втайне уже видел сон или видение – как в их линиях судьбы вспыхивало чужое имя, сплетаясь с их собственным. И чем сильнее они старались отвергнуть эту мысль, тем яснее становилось. Связь не иллюзия.

– Тогда что нам остаётся? – Горько бросил один из младших князей. – Смирение? Стать вассалами того, кто даже не родился в Поднебесной?

– Не вассалами. – Спокойно ответил Хвандо. – А частью нового узора. Мы можем выбрать – погибнуть, цепляясь за старые границы, или найти в этом новое место для рода. Даже если оно не будет столь возвышенным, как прежде.

Слова эти больно ударили по гордости старших. Но было видно, что многие уже понимают, что князь Ёнгджу сказал правду, когда признал неизбежность новой реальности.

В кулуарах же, после совета, разговоры не умолкали. Одни горячо спорили, доказывая, что нужно искать способ разрушить “Щит Имён” и вернуть свою независимость. Другие молчали, но в их глазах светилась тревожная решимость. Они думали не о борьбе, а о том, как выгоднее встроиться в новое, пусть унизительное, положение.

Третьи же, самые осторожные и дальновидные, впервые заговорили о том, что, может быть, само имя Андрея из рода Дракона даст им шанс возродить былое величие рода через иные пути. Через союз… Через хитрость… Через новую близость к центру власти Поднебесной. Таким образом род Чхон впервые за многие века оказался расколот изнутри. Не врагами снаружи, но сомнениями, которые постепенно разъедали сердце каждого.

В роде Чхон всегда существовало много ветвей, разросшихся за века, и каждая имела свои традиции, амбиции и внутренние противоречия. Пока хроники рода были цельными, а власть старшего князя не подвергалась сомнению, эти различия не приводили к открытым расколам. Но после совета, когда на каждого из старейшин и младших князей обрушилась неоспоримая реальность. В виде имени чужака, теперь вплетённого в их родовую ткань. И теперь линии разлома стали обнажаться.

Фракция сопротивления, та самая ветвь, что поддерживала боевые традиции, возглавляемая старейшиной Чхон Мёнджином, состояла в основном из воинственных кланов рода – тех, чьи предки прославились на полях битв, кто веками полагался на силу меча и кровь павших врагов, чтобы утверждать честь семьи.

Их целью было найти способ вырваться из “Щита имён”, даже если для этого придётся обратиться к запрещённым практикам или к помощи сторонних союзников. И основным мотивом было именно то, что они видели в происходящем унижение и ярмо… Отнятие славы предков, и даже осквернение их памяти. Для них союз с Андреем был не силой, а клеймом рабства.

Методы, которые они собирались использовать, были вполне предсказуемыми. Тайные собрания… Поиск магов-еретиков и отщепенцев, которые могли бы вскрыть печати, а также мысли о военном сопротивлении.

В фракцию смирения собрались все те, кто имел отношение к ветви хранителей традиций. Её негласным лидером стал старейшина Чхон Хвандо. Это были хранители летописей, хранители храмов и святилищ рода. Их души тяжело переносили позор, но они лучше других чувствовали необратимость изменений. Теперь их основной целью было не только смириться с новым положением, но и постараться удержать хотя бы внутреннее единство рода. Ведь они прекрасно понимали, что разорвать подобную печать нельзя. По крайней мере, без возможностей мастера-культиватора уровня Доу Ди. А любая попытка сделать подобное только разрушит род. Для них сейчас главным было сохранить саму линию, пусть даже в изменённом виде.

И для этого они собирались использовать любые возможные методы. Вроде того самого усиления ритуальной практики… Осторожного переосмысления хроник с учётом новой реальности. А также и воспитания молодёжи в духе осторожности и внутреннего баланса.

В фракцию выгоды полностью вошла ветвь торговцев и дипломатов. Это были прагматики, к которым примкнули младшие князья, всегда тяготевшие к столице и её играм. Они не видели в Андрее врага. Напротив, они первыми ощутили, какие перспективы открывает имя, вписанное в “Щит имён”. И их основной целью было использовать новый союз, чтобы вернуть роду влияние при дворе и укрепить позиции в столичной аристократии. И всё только потому, что для них честь предков – лишь украшение для родословной. Главное – власть, деньги, выгодные браки. Если Андрей возвышается, то быть связанным с ним – значит самим обрести новые возможности.

И для этого им пришлось заняться поиском личных связей с окружением Андрея. С предложением брачных союзов… Продвижением в столичных кругах, где уже начинают перешёптываться о переменах.

В фракцию скрытого расчёта вошла ветвь стратегов. Эта группа не заявляла о себе открыто. Они молчали, но внимательно наблюдали за ситуацией. Молодые, дальновидные, часто воспитанные в традициях скрытного маневрирования. Их целью стало понять то, кем станет Андрей – союзником или угрозой, и в зависимости от этого выстроить собственную стратегию. Они считали, что им всем пока что было рано делать резкие шаги. Возможно, союз с Андреем принесёт величие, о котором предки и мечтать не могли. А если нет – всегда можно будет подготовить удар в нужный момент. Для этого было нужно в первую очередь провести сбор информации, тайные контакты с другими великими домами, осторожное наблюдение за реакцией мира.

Старый князь Чхон Ёнгджу видел всё это яснее других. Он понимал, что Андрей, навязав всей Поднебесной свой “Щит имён”, не только связал дом Чхон с собой, но и вынудил их впервые за многие столетия объединиться вокруг одного фактора. Там, где прежде каждая ветвь жила своими интересами, теперь все были вынуждены решать одну общую задачу.

Ёнгджу действовал как опытный правитель. Он созвал дополнительные тайные советы, где не давал спорящим переходить к открытому расколу, мягко, но твёрдо пресекал самые радикальные речи. Начал распределять ответственность так, чтобы фракции уравновешивали друг друга – боевым дал новые тренировки и военные посты, хранителям – ритуалы и перепись хроник, торговцам – право вести переговоры при дворе. Так же он держал руку на пульсе скрытых стратегов, понимая, что именно они могут однажды решить судьбу рода.

В душе же он ясно видел, что этот самый Андрей добился именно того, чего хотел – заставил гордый, раздробленный род впервые задуматься о собственном единстве.