Последний в Саре. Эмиссар - Артём Чейзер Страница 43

— Я тоже не знаю. Но знаешь, я горд собой. Столько дерьма творится, столько людей погибло. Сколько там сейчас показывает счётчик? Чуть меньше четырёх пятых из нас — уже умерли. Мы все в шоке. Просто не даём этому шоку проявиться. Если бы не было этой небольшой победы, что-то сломалось бы во мне. Я бы признал их силу, их главенство над моей жизнью

— Меня всегда удивляло, когда неожиданно находишь в человеке философа. Ты же горячий рубака! Ты же остёр на слово и меч! Ты же готов рвать противника зубами и хохотать в отгрызенную морду! Откуда вдруг такая глубокая рефлексия?

— Мне так проще. Видимо с шоком справляться. Не хочется прогибаться. Не хочется признаваться себе что смертен! Если бы я сидел весь бой в укрытии как ты — я бы свихнулся. От страха.

— Я не смог придумать, как мне полезно поучаствовать…

— Да я не к тому! Никаких претензий, без твоего плана у нас бы не было шансов. Я о том что у каждого свой характер.

— План мой только частично. Но да, я понимаю, о чём ты. Каждый справляется как может. Но давай с тобой договоримся?

— О чём?

— Ты же знаешь, что меня настигнут.

— Угу.

— Если их будет больше четырёх — просто бежим в разные стороны. Троих мы, быть может, одолеем, а если будет больше то никак. Не все битвы можно выиграть, одну мы сегодня выиграли чудом.

— Угу, — он понимал, что я прав, но уверенности в его голосе не чувствовалось. С таким настроением он может и не сбежать, и не помочь нормально в бою. Будет колебаться.

— Трусость — это поддаться панике внутри себя и оставить позиции. А если ты отступаешь следуя плану — ты остаёшься крепок и верен себе. Незачем выбрасывать свою жизнь на помойку, к радости врагам. Живым ты сможешь ещё не раз подпортить им кровь.

— Согласен. Договорились. А что ты лук портишь? — судя по тому как он перевёл тему, не убедил.

— Через минуту увидишь. А лучше помоги немного, — я достал из сумки упругие стержни и стал вкладывать их в пазы. В целом, можно было ничего и не вырезать на луке, но небольшие борозды я всё же сделал.

Гоблины использовали как самые простые луки категории «согнутая палка», так и более продвинутые, рекурвед луки, имеющие два изгиба и утопленную ближе к тетиве рукоять. У нас были оба варианта, и хороший мы по понятным отдали более хорошему стрелку, Лейле. Именно из него меня ранили в самом начале, и теперь он перешёл мне в наследство.

Мы укрепили оба «горба» лука внутри и снаружи, добавив упругой пружинной стали и крепко-накрепко примотав её кожаными ремешками. Лишним не будет.

Тесты показали, что натяжение выросло… прилично.

С Систематизацией я бы наверняка смог сказать если не конкретное натяжение, то хотя бы на сколько процентов оно выросло.

К слову, я немного разобрался со своим главным козырем. Да, сам навык пропал. Но моё усиленное восприятие — нет. Оно и раньше то было достаточно хорошим, а теперь и вовсе не 8 единиц, а все 10.

Определять направление до источника по звуку — никакая не магия, а вполне нормальный человеческий навык. Чувствовать пространство вокруг, где что находится — тоже нормально. Даже в эхолокацию люди немножко могут. Ново во всём этом было только выведение на некий необъяснимый интерфейс, которого со мной больше не было.

Систематизация не давала мне суперкомпьютера, баллистического или акустического калькулятора. Только помогала не забывать деталей и отображать всё в таком виде, в котором всё совершенно наглядно и сразу понятно.

Сколько я потерял из-за этого проклятия? Очень много, но не всё.

Более того, с каждой минутой в новом качестве я всё больше понимал, что если выживу — буду благодарить судьбу за проклятие. Да, интерфейс — крайне удобная штука, но я понемногу учился делать всё то же самое и без него. Строить карту уже в собственном воображении, а не в «системном». Фильтровать и отсеивать свои ощущения самостоятельно, а не с помощью дополнительных средств.

Это ощущалось как будто обычно у меня в руках был десятикилограмовый двуручный меч, больше похожий на лом, но неведомый мастер меча выдал мне в руки нормальный и дал пару уроков фехтования. Да, я вернулся снова к неподъёмному лому, но пару фокусов запомнил. Запомнил, к чему следует стремиться.

Тем более, что практики было — хоть отбавляй. Мы шли дальше по городу на запад, прислушивались к каждому дуновению ветерка, при каждом удобном случае я стрелял в очередное бревно по дороге. Выбирал себе какую-то цель и пытался попасть как можно ближе.

Навесной стрельбой не баловался, мне бы попадать хотя бы по настильной траектории. У меня было 17 стрел, из которых 9 я сломал и потерял за следующий час. Больше тратить не решился. Оставил самые ровные, похожие друг на друга по весу и форме. Три широкоголовых, четыре бронебойных с тонкими гранёным наконечниками и одну, моё сокровище, системную. Она тоже была широкоголовой.

Её пришлось вырезать из тела Лейлы, пока Кот не видел. Не думаю, что он одобрил бы моё небрежение к останкам человека, тем более нашей союзницы. Быть может даже подруги.

Но мой моральный компас говорил, что лишний шанс выжить для нас стоит того.

* * *

Нам стоило немалых усилий воли не сорваться в бег, когда мы услышали голоса землян.

Люди! Союзники!

Пока мы встали, прислушиваясь, характер звуков изменился. Неподалёку гремела битва.

— Не теряем бдительности. Кто бы это ни был, от нас будет больше пользы, если мы не обнаружим себя.

Коту было нелегко, но он согласился.

Мы не торопились, но и не медлили. Я не слышал ни одного гоблинского голоса и это здорово настораживало. Что там происходило?

По левую руку от нас находилась высокая стена, которая довольно хорошо отражала звуки. Сейчас я смогу проверить как работает моя голова без костыля в виде Систематизации. Пятеро отбиваются от семерых, постоянно отступая прямо к стене. И стрелы. Свистят стрелы.

И всё это — люди? Совсем посходили с ума?

Коротко посовещавшись, мы