Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир Страница 41

они собираются пойти. Гидеон обдумывала свою неожиданную победу, глядя в зеркало и лениво пересчитывая прыщи, которые выскочили из-за постоянного намазывания ритуальной краски. Атмосфера была до странности расслабленной, как в тот раз, когда она приняла седативное и знала, что монахини вырежут ей гланды. Они с Нонагесимус обе ждали ножа. Она никогда не видела Харроу такой податливой. Никогда еще не проходило столько времени, чтобы та не куснула Гидеон за мягкое место. Может быть, испытания на звание ликтора ее успокаивали?

Но нет, зря она надеялась. Харрохак была довольна, потому что все шло, как она задумала. Она делала, что хотела, но как только этот блеск стерся бы, в дело бы снова пошли ножи. Гидеон не могла доверять Харроу. Всегда были какие-то шероховатости. Всегда какие-то ограды вырастали вокруг тебя, хотя бы их даже не видела, и замечала только тогда, когда Харроу поворачивала ключ в замке. Но потом…

Забавно было смотреть, как Харроу суетится. Она надела лучшие и самые древние одежды Девятых и превратилась в блестящую черную палку, утопающую в пене кружев цвета ночи. Она вдела в уши длинные костяные серьги и дважды перекрасила лицо. Гидеон с удивлением и любопытством поняла, что Харрохак сильно напугана. К вечеру она становилась все более раздраженной. Вялое лежание с книгой и вид подчеркнутой скуки сменились напряженной позой, опущенными плечами и поджатыми ногами. Харроу постоянно смотрела на часы и собралась выйти на двадцать минут раньше, чем надо. Гидеон просто надела чистую рясу и темные очки. Некромантка слишком нервничала, чтобы их запретить.

Чего она боялась? Она с самого детства исполняла один ритуал Девятого дома за другим, ритуалы эти были пышны и при этом очень строги. А теперь она вся тряслась.

Может быть, из-за того, что ей пришлось отложить темные некромантские делишки в подвале? Так или иначе, Гидеон с Харрохак двинулись в путь: разряженные в одежды Запертой гробницы, разрисованные под живые черепа и похожие на двух дур. Из-за многообразия костяных украшений Харроу щелкала и постукивала на ходу.

– Вы пришли! – сказал Магнус Куинн, увидев их. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы второй раз смотреть на двух представительниц Дрербура, ударившихся в загул. – Я так рад, что вы надели свои… праздничные платья. Я был уверен, что наряжусь только я и буду сиять среди вас, чувствуя себя идиотом. Преподобная дочь, – он очень глубоко поклонился Харроу, – спасибо, что пришли.

Сам он надел светло-коричневый длиннополый костюм, который, кажется, стоил больше, чем все запасы в сундуках Девятого дома, и был весьма элегантен. У Девятого дома было полно древних затхлых сокровищ, но маловато ликвидных активов. Харроу ответила – более низким и чопорным голосом, чем обычно:

– Благословен будет рыцарь Пятого дома. Приношу свои поздравления с одиннадцатой годовщиной супружества.

Супружества. Но Магнус просиял:

– Да! Спасибо! На самом деле годовщина была вчера. По счастливой случайности я о ней вспомнил, а Абигейл забыла, так что она разозлилась и заставила меня устроить ужин. Полагаю, в результате все выиграли. Входите, позвольте мне вас представить.

Обеденный зал в атриуме выглядел как всегда, если не считать некоторых праздничных добавлений. Салфетки были сложены очень аккуратно, и откуда-то из закромов явилась чуть пожелтевшая скатерть. У белоснежных тарелок стояли карточки с четко написанными именами. Их обеих провели в маленькую кухню, где представили напряженной некромантке Пятого дома: у нее оказались такие же простые безыскусные манеры, как у Магнуса: такими можно обзавестись, только родившись в доме вроде Пятого. Она посмотрела Гидеон прямо в глаза и твердо пожала ей руку. В отличие от Магнуса, она успела приобрести черту, отличавшую некоторых некромантов и библиотекарей, которые посвятили чарам смерти последние пятнадцать лет и не слишком задумывались о живых: у нее был очень напряженный взгляд. Но почувствовать угрозу от человека в переднике сложновато. Ее очень корректные раскланивания с Харроу, стоявшей с кислым лицом, прервало появление в дверях жутких близняшек, нацепивших примерно по миллиону сережек. Девятые вышли обратно в зал.

Вечер вышел странный. Харроу только что не дрожала от напряжения. Учитель, постоянно радовавшийся их появлению по совершенно непонятной Гидеон причине, немедленно зажал их в углу. Все жрецы уже явились, нацепив радостное выражение. Конкретно Учитель сиял с силой, обычно свойственной сверхновым.

– Что вы думаете о госпоже Абигейл? – спросил он. – Говорят, что она исключительно одаренная некромантка. Не в том ключе, что ты, Преподобная дочь: она хороший заклинатель и умеет говорить с духами. Я получил от нее множество вопросов о доме Ханаанском. Надеюсь, она и Магнус из Пятого дома умеют готовить! Мы все крайне взволнованы из-за этого события. Жрецы живут скромно, и еда их всегда воодушевляет. Думаю, к мрачным Девятым это тоже относится.

Адептка мрачных Девятых сообщила:

– Мы предпочитаем простую жизнь.

– Разумеется, разумеется, – отозвался Учитель, в голове уже явно переключившийся на грязные сплетни. Ярко-голубые глаза зарыскали в поисках новых интересных объектов и обнаружили их. – А вот и юная Жанмари из Четвертого дома и Исаак Теттарес. Оба очень милы. Исаак выглядит так, будто слишком много учится. – (Исаак, молоденький некромант с приглаженными бледно-рыжими волосами выглядел так, будто страдал от излишней активности гипофиза.). – Разумеется, он протеже Пент. Я слышал, что Пятые очень болезненно относятся к… проблемам гегемонии Четвертых, скажем так. Это непросто, если учесть, как оба молоды. Впрочем, они неплохо ладят.

– Откуда вы знаете?

– Преподобная дочь, – улыбнулся жрец, – ты упускаешь много важного, пока плодотворно проводишь время во мраке. Гидеон из Девятого дома могла бы поведать многое, если бы не ее достойный всяческого восхищения обет молчания. Этот обет способен меня пристыдить.

При этих словах Учитель хитро подмигнул Гидеон. Это было хуже всего. В дверях возникло какое-то шевеление. Представители Третьего и Шестого домов прибыли одновременно. На фоне Паламеда, похожего на тусклую моль, золотая бабочка Коронабет Тридентариус выглядела еще более прекрасной и сияющей. Они оценивающе смотрели друг на друга, как призовые бойцы.

– А теперь главное событие, – сказал Учитель.

Оказалось, что веселое развлечение в представлении Пятого дома – это рассадка за столом. Тщательно продуманная маска Харроу стала трагической. Их разделили. Гидеон оказалась между Паламедом и жуткой девчонкой-рыцарем из Четвертого дома, которая выглядела так, будто жалела обо всех поступках, предшествовавших этому мгновению. Дульсинея, оказавшаяся напротив, успела послать Гидеон два воздушных поцелуя, прежде чем все расселись.

По крайней мере, Харроу повезло ничуть не больше. Она сидела на другом конце стола, наискосок от майонезного дядюшки, который выглядел еще более напуганным, чем Жанмари из Четвертого дома. Напротив нее посадили Ианту, а с другой стороны – Протесилая,