"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс Страница 41

– Это неправильно. Он может просто убить ее, а ты будешь сидеть сложа руки?

– По закону она – не человек, и поэтому это не будет считаться убийством. – Джарит покачал головой. – Прости. Если бы ее купил кто-то другой, я бы мог надавить на него, использовать влияние своего отца. Но если за нее попрошу я, то тем самым подпишу ей смертный приговор. Мой двоюродный брат любит меня не больше, чем я его, и он убьет эту девушку хотя бы для того, чтобы досадить мне.

Кирин закрыл глаза и стиснул кулаки. Во рту у него был вкус желчи и ненависти. Он посмотрел на фреску – на мертвых, искалеченных солдат Куура. Воины умирали. Они были пешками в игре, которую они не понимали. Скорее всего, они не хотели в ней участвовать, но это их не спасло.

Джарит хлопнул его по плечу.

– Идем. У нас хорошая библиотека и крепкий имбирный бренди, который после такого дня пойдет тебе на пользу. Подождешь там, пока отец не будет готов поговорить с тобой.

Кирин кивнул и пошел в дом вслед за Джаритом.

19: Сон о богине

(Рассказ Кирина)

Я очнулся в одиночестве, лежа на циновке из тростника. Пещеру, в которой я находился, наполнял сырой звук воды, капающей с камня…

Нет, подожди.

Я забегаю вперед. Сначала нужно рассказать тебе про сон. Хотя, наверное, это был не сон. С формальной точки зрения, я больше не вижу снов – с тех пор, как сделали мой гаэш. Мои ночи – черные, в них нет ничего – с той секунды, как я закрываю глаза, и до тех пор, когда я открываю их утром.

Поэтому это не мог быть сон.

Однако в промежутке между утоплением и новым пробуждением я испытал нечто, похожее на сон.

И это точно была не галлюцинация.

В моих ушах раздавался рев, ритмичный звук, который наступал и отступал под натиском моего пульса. На мгновение мне показалось, что этот шум и есть биение моего сердца. Я улыбнулся – ведь этот звук доказывал, что мое сердце бьется. Я еще жив.

Поверь, осознание того, что ты еще жив, когда должен быть мертв, – наслаждение, которое никогда не надоедает.

Затем я вспомнил про дракона. Я открыл глаза, выплюнул песок изо рта и огляделся. Я лежал ничком на песке, и волны с грохотом ударялись о скалы и берег вокруг меня.

Песок под пальцами был странный – мелкий, черный и блестящий, словно измельченный оникс. Я увидел скалы и плотный белый туман вдали, в море, и яркую зелень джунглей чуть дальше от берега. Джунгли возвышались вдали, ползли по бокам горы, вершину которой закрывали густые облака.

Сначала мне показалось, что берег пуст, но затем я изменил свое мнение: сквозь белую пену прибоя, нагибаясь и разглядывая камни, брела девочка.

Ей было лет шесть, не больше. Ее плотные и густые ярко-серебристые локоны поблескивали на солнце. За девочкой по воде тянулся подол маракорской рубашки.

– Привет? – Я попытался встать и с удовольствием выяснил, что могу это сделать.

На корабле никого, похожего на нее, я не видел. Она была похожа на человека – ну, то есть в общих чертах. Металлический цвет волос намекал на ее принадлежность к другому народу.

Пока я шел к ней, то кое-что заметил. Волны бежали назад, но там, где вода должна была остановиться и снова хлынуть на берег, она продолжала отступление. Весь океан решил, что он хочет оказаться как можно дальше от острова. Увидев лежащие на песке раковины моллюсков и подпрыгивающую, сбитую с толку рыбу, девочка заверещала.

– Нет, тут что-то не так, – пробурчал я. Что здесь не так?

Истории об океане. Истории, которые Сурдье рассказывал, когда я был еще маленьким, истории о смертельно опасных волнах…

– Уходи оттуда!

– Рыбки! – девочка указала вниз.

– НЕТ! Отойди от воды! – Я побежал к ней. Мы были близко, слишком близко к океану.

Когда я подхватил ее на руки, вода начала строить стену. Эта стена росла все выше и выше, а я мог лишь смотреть на нее, понимая, что опоздал. Я не успею добежать до безопасного места до того, как на нас обрушится волна.

Волна была огромная, черная. Она состояла из самых темных глубинных вод океанической бездны. Волна поднялась так высоко, что закрыла собой свет. Я закрыл глаза и отвернулся.

Я стоял у берега – и, что примечательно, меня не смыло волной и я не умер.

Только не думай, что я не был благодарен. Нет, просто меня это удивило.

Я оглянулся и посмотрел на волну. Вода застыла в воздухе, она стала абсолютно неподвижной. Она не росла и не уменьшалась; она нависла над землей, словно рок, который в последнюю минуту передумал и еще не вполне решил, кого он хочет уничтожить.

Девочка показала волне язык и издала неприличный звук.

– Ты не ранена? – Я посмотрел на девочку, затем снова на волну. – Почему она не падает?

Девочка обхватила меня руками и слюняво поцеловала в щеку. От нее пахло сладкими ванильными кексами, которые плавают во взбитых сливках.

– Глупыш, она падает. Но слишком медленно, вот ты и не замечаешь. Она уже давно-о-о падает. – Девочка извивалась у меня в руках, словно кошка, которая хочет, чтобы ее отпустили. Я поставил ее на землю, и она ускакала обратно к мокрому песку и принялась ахать над морскими звездами.

– Я не… – Я покачал головой. – Я не понимаю.

– Это ничего. Для тебя прошло уже много времени, и поэтому ты уже не помнишь. Сложно увидеть что-то настолько большое или старое. Большинство людей вообще ее не видят, и не увидят, пока она не обрушится. А это произойдет быстро. Очень быстро. И тогда… – Она разбросала вокруг себя песок. – Тогда она смоет все.

– Когда это произойдет?

– Ждать осталось недолго. – Девочка наклонилась и подобрала раковину. – Морская спираль. Красивая. На свете нет двух одинаковых. Их форма зависит от случая. От волн, песка, солнца, ветра.

– Напомни, кто ты?

Девочка ухмыльнулась.

– Ты уже знаешь.

Я сглотнул и огляделся по сторонам. День был прекрасный, солнечный, и слой тумана у берега смягчал жару. Воздух обладал свежей соленой сладостью, которая всегда исчезает в таких крупных портах, как Столица или Кишна-Фаррига. Над головой кричали чайки, сходя с ума от радости от внезапно обнаружившейся рыбы. Все вокруг казалось настоящим, если забыть