Пустой - Александр Васильевич Кормильцев Страница 40

Кусача рассмотреть удалось во всех деталях, бегунов и жрача видел издали, но примерно понял, что это более низшие ступени развития, нежели кусач. Оба вида не впечатлили, бегуна издалека можно вообще за человека принять, жрач посерьезней, но на большом расстоянии тоже может сойти за качка с чересчур длинными руками, хотя на фоне кусача смотрится сопляком. А вот про топтуна довелось лишь услышать, почему его так назвали, непонятно, может у него ноги массивные и он ими жертву топчет перед тем, как съесть. Ага, а ещё, потоптав как следует, он её маринует и на углях запекает. Да уж, глупее объяснения не придумаешь.

Вообще из разговора об этом топтуне можно было заключить, что на ступеньках развития он стоит выше жрача, но ниже кусача. Итогом размышлений является такая последовательность, снизу вверх: бегун, жрач, топтун, кусач. Почти в рифму, добавить десяток слов и получится стишок или детская считалочка.

Кстати, никто пока не упоминал о других стадиях развития одержимых, либо их нет, либо… Об этом “либо” думать не хотелось. Если после кусача есть ещё какой-нибудь рвач, то боюсь представить как он выглядит. А ещё больше боюсь думать, как возможно справится с этакой тварью, если, конечно, она и впрямь существует. Будем думать о хорошем и надеяться, что все же кусач вершина эволюции одержимых.

Конечно, можно было спросить у окружающих, благо, недостатка в собеседниках нет, а подобная информация, наверняка известна всем от мала до велика. Но вояки стояли в полной тишине, то есть не совсем в полной, слышны были покашливания, покряхтывания, скрип доспехов, бряцание металла и прочие звуки, без которых тяжело обойтись толпе людей, собравшихся вместе на небольшом пространстве. Но разговоров вслух или даже шепотков слышно не было. Дисциплина была на уровне, несмотря на явную непричастность к воинским реалиям менее дееспособной части отряда, я имею в виду женщин и подростков. Если даже они молчат, то и мне придётся последовать примеру остальных, отложим расспросы на более спокойное время.

— Кажись идут! — крикнул с правого фланга лучник, забравшийся на стоящую у стены бочку и с этого немудрящего наблюдательного поста вглядывающийся в дальний конец улицы.

— Много? — уточнил с нашего края бородокосый, сам пытаясь разглядеть что-нибудь в затянутой дымкой дали.

— Пятерка: три жрача вродь, да бегунов пара. За ними далече есче шурують, посурьёзнее вродь, но не торопюца, выжидают чегой то. — видимо у стоявшего на бочке зрение хорошее или дар с ним связаный, потому что я, сколько не вглядывался, сколько не тянул шею, пока так никого и не разглядел.

Остальные слишком не увлекались вглядыванием вдаль, видимо доверяли глазастому наблюдателю и сомневаться в его словах не видели смысла. Только сильнее зашевелились, зашумели, забряцали, поудобнее перехватывая оружие и готовясь к предстоящей схватке.

Мне особо шуметь и бряцать было нечем, так что просто продолжал смотреть вдаль.

Одержимые показались спустя пару секунд, и впрямь пятеро. Брели они не особо торопливо, но не останавливались и в стороны не сворачивали. Чем ближе подходили, тем я все более убеждался, что и с классификацией глазастый лучник не ошибся.

Впереди, на небольшом расстоянии друг от друга, двигались широкоплечие и длиннорукие жрачи, за ними, метрах в пяти, топали почти не отличимые от человека бегуны. К моему удивлению, на перекрывавшую улицу по всей ширине толпу вооруженных людей твари не обращали внимания до последнего момента. До первой шеренги оставалось меньше ста метров, когда, двигавшиеся первыми, одержимые заволновались и закрутили головами. И не факт, что они в тот момент обратили внимание на нас, просто в десятке шагов впереди, начинался усеянный трупами их собратьев участок, видимо почувствовали запах, вот и завертели головами.

Выходит, со зрением у одержимых не очень, раз с восьмидесяти шагов не разглядели такую толпу. Хотя, может быть, причина в неподвижности этой толпы. Ведь когда твари появились в зоне прямой видимости все три шеренги замерли, ну или постарались двигаться как можно незаметнее, да и звуки предбоевых приготовлений стихли.

В таком случае и впрямь напрашивается вывод, что твари обращают немного внимания на статичные объекты, а реагируют, главным образом, на резкие движения. Кстати, такая реакция на видимые объекты, если не ошибаюсь, есть у некоторых животных, они тоже могут проигнорировать находящегося в прямой видимости человека, если тот не выдаст своего присутствия запахом или звуком.

В нашем случае на звук одержимые и отреагировали, на звук скрипящего голоса бородокосого, отдающего поспешные команды.

— Первый ряд, на колено! Лучники, стреляй! Арбалетчики и суличники, ждать! — выкрикивая эти слова, крестный уже выпустил первую стрелу в направлении одержимых и накладывал на тетиву следующую. Остальные лучники присоединились к нему спустя секунды.

Надо отдать должное тварям, пускай вначале они казались слепыми и беспечными, после выкриков бородокосого мешкать не стали. Моментально рванули на звук голоса, с места набрав впечатляющую скорость. Бегуны отстали еще больше, впереди неслись рукастые жрачи. Пускай они и выглядели менее страшными, чем кусач, но при виде стремительно приближающихся созданий желание возникало лишь одно — развернуться и бежать со всех ног.

Навстречу одержимым летели десятки стрел, но остановить издалека смогли лишь одного, и то не окончательно, кувыркнувшись через голову, он вновь вскочил и рванул дальше, но уже не с такой прытью. До присевших на колено и выставивших перед собой копья воинов первой шеренги оставалось метров двадцать, когда рухнул бегущий впереди жрач. Но не поднялся, как его падавший ранее собрат, остался лежать, дергая конечностями в агонии. Бежавший за ним и отстававший буквально на метр одержимый, упал в пяти метрах и тоже не спешил подниматься. Последний оставшийся жрач успел добежать до своего, убитого первым, товарища, где и был свален метким выстрелом крестного.

Этот выстрел мне удалось рассмотреть в деталях, потому как расстояние было уже не столь велико, да и одержимый, подстреленный ранее и припадавший на левую ногу, бежал гораздо медленнее. Стрела, выпущенная бородокосым, пробила голову твари в районе виска, это при том, что расстояние до цели было метров тридцать, да и стрелять приходилось сбоку по движущейся мишени. А крестный и впрямь серьёзный лучник, не знаю, что на это сказали бы умелые стрелки, но мне выстрел показался мастерским. Хотя, я лук ни разу в жизни и в руках не держал, откуда мне знать, насколько сложным было бы повторить это