Евгений Смагин - Зона Посещения. Испытание силой Страница 40

В окрестностях восточного въезда также находилась миссия той же самой организации «Свидетелей новой эры», но и это здание было основательно разрушено. Впрочем, при других обстоятельствах мы бы наверняка заночевали в руинах, но когда у тебя на плечах повис рой крылатых мутантов, делать привал в такой близости от опасной зоны по меньшей мере неразумно.

Моих бойцов, по лицам видно, удручала потеря старшего товарища, однако, как и подобает армейским, они молча ожидали указаний. Самое время использовать отобранный у бедолаги Серого трофей. Раз уж Ареал упустил этот подарочек и он достался мне.

– Впереди сплошные абнормали, – пояснил я своим парням. – Тут и днем пройти для новичков почти невозможная задача, а ночью для вас это верная смерть. Даже я не смогу уследить за всеми факторами.

– Что же делать, сэр? – спросил Рокс.

– Все будет хорошо, – обнадежил я его, – не зря же наш дедушка любезно оставил этот предмет для нас перед своей скоропостижной кончиной.

– А как им пользоваться? – продолжал спрашивать Рокс и озабоченно оглянулся назад. – Вы знаете, сэр?

Видно, парень не мог никак отделаться от ощущений, полученных после полета в объятиях криперса. По чести говоря, он очень легко отделался. Я не стал ему растолковывать эту тему, боясь сглазить новобранца. Да и вопрос задан по делу.

– Уверен, что справлюсь, – заверил я, рассматривая наследство «первосталкера».

Открытие телепортационного канала и родственные ему телекинетические переброски – совсем не простое занятие. Наведение телепорта требует навыков, а главное, подходящих данных для управления энергиями. Само по себе открыть телепорт легко, с этой задачей способен справиться даже неопытный новичок, но для того, чтобы канал пролегал в строго определенную точку координат, требуется уже большое искусство.

В нашем случае конкретики не требовалось. Нам ведь нужно просто отойти как можно дальше от этого участка, в восточном направлении. Поэтому, встав лицом к востоку, я сосредоточился, прощупал кристалл незримыми прикосновениями того, что для краткости зову «чуйкой», и представил, чего желаю… после чего вошел в контакт с данной частицей абнормальной реальности, впустив в себя ее силу.

Это было не похоже на жерло телепортационного канала. Оно не заставило себя ждать, появилось почти мгновенно. Но перед нами с тихим шипением возникло нечто, смахивающее на небольшой мыльный пузырь, и засверкало радужными разводами.

– Телепортом пользоваться доводилось? – спросил я спутников.

– Да, сэр, – ответил за двоих Тор.

– Отлично. Эта штуковина тоже может перебросить в другое место, хотя она не туннель, а… э-э… катапульта. Я первый, затем вы с интервалом секунд в пятнадцать. Рокс замыкающий. С той стороны кто угодно может оказаться, если что, придется отвоевывать право на мягкую посадку. Делай как я!

Медлить больше нельзя, этот пузырь вряд ли продержится больше минуты, и я, наклонив голову, пригнулся и нырнул в радужные разводы, испытывая надежду, что мы все-таки вырвались из полубредового морока, в котором вынуждены были плыть, пробираясь сквозь новоявленный эпицентр Ареала.

Между прочим, никакой матовой сферы в темных пятнах, вздымающейся под облака, я больше не видел там, сзади, откуда мы пришли.

Может быть, вообще все, что с нами там происходило, это бредовая галлюцинация?..

И впереди еще поджидает полный комплект бреда. Ведь это ареальность, в ней свои законы, объяснить которые людям не под силу пока, и самые дурацкие события и действия здесь могут исполниться важнейшего смысла. Хотя привычной, нормальной логики в них не доищешься.

Вот только мастер-сержанта Джека Смоллета, откликавшегося на позывной «Флэш», мы, как ни крути, потеряли реально, без всяких скидок на вероятностную иллюзорность бытия и сознания.

У большинства людей всю жизнь можно охарактеризовать одним определяющим ее суть словом. У кого-то это слово «счастье», у кого-то «деньги», а кто-то пришел в этот мир неудачником. В жизни Анри Лемуана определяющим словом стало «убийство». Еще в ранней юности он убил в пьяной драке двух человек, в результате чего ему пришлось бежать из родного города. Но случившееся не научило беглеца осторожности, наоборот, ему нравилось чувствовать себя вне закона.

Дальнейшие скитания привели его через океан, в Европу, на родину дальних предков-французов, и шатания по всему Старому Свету преподали бродяге основной урок: человеческое общество построено на грубой и наглой силе. Так почему же другим можно, а мне нельзя? И франкоафроамериканец Лемуан растворился в криминале.

С плохими друзьями пришли плохие делишки, и Анри, который раньше ими только баловался, крепко подсел на наркотики. Карьера мафиози продолжалась недолго – натворив всякого разного, Лемуан попал в списки международного розыска. Вот почему ему пришлось спасать шкуру от копов способом, проверенным многими поколениями бродяг до него, – под чужим именем скрыться от правосудия во французском Иностранном легионе.

Служба легионером дала Моби многое, но она также закончилась историей со множеством неизвестных и одним трупом офицера. Лемуану снова пришлось бежать, однако для того, чтобы скрыться от карающей длани легиона, потребовалось изыскать прибежище еще более недоступное.

Вот так он и попал в ту часть американской армии, которая стерегла нормальный мир от шестого Ареала. Конечно, в дальнейшем новому наемнику светили очередные убийства, но дальше бежать было просто некуда, к тому же Анри до жути надоело скрываться. В легионе он скрывался от гражданского правосудия, в Ареале – от правосудия легиона, а в наркотиках он прятался от самого себя.

Его пристрастие здесь не имело значения, так как процент смертности среди стражей Ареала был очень высоким. К тому же армейские медики подсадили новоиспеченного патрульного на свои наркотики. Антиболь с добавлением В66 или LD18 – вот что давало жизненную силу зависимому, но эти препараты имели и другие воздействия, из-за которых правительственные доктора и возились с такими, как он.

Вот уже три года Генри Лемуан откликался на прозвище Моби. Служить именно в американский Ареал он попал невольно, но Лемуан уже смирился со своими проблемами. Сквозь пелену наркотического дурмана мир становился совсем иным, и Анри почти не вспоминал другое мироощущение. Теперь он двояко воспринимал происходящее, или будучи под кайфом, или во сне, а прочих вариантов, казалось, никогда и не было. Все сложности бытия уходили на задний план.

– Проблема, это когда негде взять, – шутил он, – все остальное вполне посильные задачи.

Правда, бывший легионер всегда при этом умалчивал о том, что именно пагубное пристрастие привело его в лаборатории военных ученых, и он, как приговоренный к смерти, был вынужден согласиться на поставленные условия.

Участие в проекте Моби навязали, и его работодатели прекрасно знали, с кем имеют дело. Помимо пагубного пристрастия Анри Лемуан обладал еще и особыми свойствами. Он был практически не подвержен абнормальному воздействию. Наемник обладал необходимыми энергетическими критериями и был ментально совместим с другими участниками, что фактически и решило вопрос его участия в этом проекте.

На самом деле Моби было все равно. Для него существовали только два состояния – сон и явь под наркотиками. Моби давно запутался, где какое, и утерял всякое желание разбираться, что есть что. Дни сплетались в сплошное кружево, и реальность состояла в том, что нужно было принимать очередную дозу.

Такой Анри Лемуан в качестве подопытного вполне подходил ученым. С помощью наркотических препаратов его можно контролировать и направлять порывы его гнева в нужное русло. Вот почему уже третий год длился эксперимент с подопытным кроликом по кличке Моби. Ментально активен, вне закона, родственников нет – характеристики, решившие его судьбу, и отступать ему было просто некуда.

Единственным исключением из общего правила безразличия стал Краш.

И когда единственный человек, существование которого все еще имело значение для Моби, предложил поучаствовать в этой миссии, Лемуан принял это как должное. В принципе ему было все равно, где и кому резать глотки, не особенно переживал Моби и от того, что ему самому при этом могут отрезать башку. Для Анри Лемуана его собственная жизнь, как и жизни почти всех окружающих, уже давно не представляла высшей ценности. Родни у него не осталось, был только друг Краш, и вот за него Моби был готов похоронить весь мир.

Ведь Эндрю Каваками стал не просто другом Лемуану, их связало нечто большее… Поэтому, как только Моби пришел в себя и осознал, что находится в плену у гвардейцев со смеющимися масками на физиономиях, он сразу почуял, что Краша нет рядом. Моби твердо знал, что напарник жив и находится где-то неподалеку, но в пределах видимости его не было. Значит, Краш остался за пределами подземной крепости, тогда как остальные участники группы сдались на милость гвардейцев.