Реинкарнация архимага - Сергей Александрович Богдашов Страница 4

Сделав вид, что я чертовски озадачен, я кинулся рыться в памяти реципиента в поисках подсказок.

Да, у магов моего уровня здесь всё довольно грустно.

Дистанция хромает, в лучшем случае заканчиваясь на трёхстах — четырёхстах метрах, а уж про скорость полёта элементарного Огнешара лучше не вспоминать. Летит медленней, чем стрела из лука.

— Впечатляет, — вынужден я был признать тот факт, что прямое попадание такого снаряда мне в нынешнем теле пока вряд ли удастся пережить.

А вот насчёт дистанции, он зря. Существуют способы, знаете ли. Не буду хвастаться, но мы с Люциусом как-то раз за полсотни лиг один подарок отправили. Говорят, красивый замок там раньше был.

А вот не стоило кое-кому свои грязные лапы к любимой дочери ректора протягивать, и уж тем более, её похищать. Дочь мы вернули через час, а замок превратили во впадину через два часа.

Кстати, неплохое озеро получилось. Два акведука, которые раньше обеспечивали замок, теперь снабжают новое озеро проточной водой.

Император Люциусу тогда лишь пальцем погрозил, что-то при этом сурово выговаривая, и уж потом, когда нас уже никто не видел, показал поднятый вверх большой палец.

— Ты, Владимир Васильевич, лучше вот что мне объясни. Ты как-то раз оговорился, что выпущен был магом пятого разряда. Тогда отчего ты подпоручик? Пятый разряд — это поручик, и не иначе. Я к чему речь веду — дело даже не в званиях и чинах, а в окладе. Ты же знаешь, что время твоего обязательного армейского контракта ограничено полной выплатой за обучение. Пожелаешь дальше служить, заключай новый контракт и получай оклад в два раза больше. Вот только у поручика оклад всяко выше, чем у подпоручика. Мог бы обязательный контракт пораньше закрыть. Хотя, на аномалии серьёзные доплаты не только за пограничную службу предусмотрены, но и боевые выплаты имеют место быть. Ну, и доля с ингредиентов, добытых с Тварей.

— Павел Иванович, тут мне один недотырок изрядно подкузьмил. Некий Шувалов. Сам он из побочной ветви, и далеко не в наследниках, но важности и хамства, хоть отбавляй. Пришлось с ним на поединок выйти, а он возьми и используй артефакт. В итоге сам же поджарился до смерти, а мне строгач влепили и последнее предупреждение, а заодно и звание придержали.

— И что-то мне подсказывает, что в госпиталь после училища ты не случайно попал? — прищурился штаб-ротмистр.

— Так и есть. Покойники перед смертью успели передать привет от Шуваловых.

— Полиции сказал?

— Не стал. Свидетелей нет, а адвокаты Шуваловых меня потом за клевету такими исками постараются опутать, что куда там самым матёрым паукам.

— И то верно, — согласился Стрелков, — Пошли спать. Завтра я тебя хотя бы до ворот провожу. А там даст Бог, ещё свидимся.

Глава 2

Поехали!

Вагоны шли привычной линией,

Подрагивали и скрипели;

Молчали желтые и синие;

В зеленых плакали и пели.

А. Блок.

Особого шока от вида вокзала и паровозов я не испытал.

Освоился, и в нужный момент просто перешёл на память реципиента, делая её основной. В итоге получилось вполне адекватное поведение выпускника военного училища, следующего к месту службы. Не зря я время на тренировки в госпитале потратил — теперь мимикрия поведения у меня выходит легко и непринуждённо, благодаря тому, что Слияние прошло крайне успешно. Настолько, что я иногда даже сам начинаю путаться, чьей памятью порой пользуюсь, отдавая ей приоритет.

Оказывается мой реципиент был парень не промах — последние два курса командовал отделением, и умудрился сделать его одним из лучших. Что, собственно и послужило причиной ссоры с Шуваловым, который со своей свитой не смог пережить того, что они оказались в аутсайдерах. Господи, какая глупость и мальчишество! Стоило из-за этого жизни лишаться!

В зале вокзала висели вполне себе понятные схемы, объясняющие разницу цены и предполагаемого комфорта.

Если коротко: жёлтые и синие — вагоны первого и второго класса, для привилегированных, зеленые — вагоны третьего класса, для «простонародья». Отличаются количеством мест, комфортом и ценой билетов.

Насчёт комфорта я было озадачился, так как в нижней части вагонов особой разницы не заметил. Всё оказалось просто — вагоны первого и второго класса ставят в начале поезда, оттого их меньше трясёт и гораздо меньше раскачивает на поворотах.

Первый класс от второго отличается тем, что в маленьком пространстве, называемом купе, были спальные места всего лишь для двух пассажиров, а не четырёх, как во втором, и выглядели они, как роскошные диваны, обитые бархатом.

Прибыв на извозчике, я свою кладь понёс сам. Её у меня не так много. Обычный курсантский рюкзак, со скатками шинели и накидки поверху и баул со всем остальным, что зачастую не входит в стандартный набор курсанта.

Билет во второй класс я купил свободно, а когда время подошло, поднялся с лавки в зале ожидания и направился на перрон. Тут-то и пиликнуло…

Хм, не понял. В прошлом мире у меня была целая система различных систем оповещения и изрядная свита из охраны, слуг и питомцев. Но вот такой пилик — пилик всегда означал одно — надвигающиеся опасности. Этакие, очень быстро наступающие, и зачастую, непредсказуемые…

Справедливо решив, что разобраться с тем, отчего и как сработало предупреждение — всегда успею, я накинул на себя Щит устремился навстречу неприятностям.

Двое крепких парней поджидали меня в тёмном переходе, ведущем от вокзала на перрон.

Переться к ним я не стал. Переложил баул в левую руку и остановился. Решил посмотреть, что они дальше собираются делать. Времени у них немного. Люди здесь часто ходят, а при свидетелях на какие-то действия эта парочка вряд ли решится.

— Слышь, курсантик, угости-ка дядю папироской, — сообразив то же самое, бугай тут же сделал шаг мне навстречу, а его напарник, этакий жилистый шустрик, опустил руку в карман и умело выбрал позицию для удара, сдвинувшись вправо.

— Стой где стоишь! — скомандовал я.

— А то что? Визгом меня оглушишь? — хрюкнул бугай, восторгаясь собственной шутке.

Продолжать дальше разговор было бессмысленно и опасно. Бугай схлопотал в живот Воздушным Кулаком, и вылетел на перрон, выбив спиной двери, а живчика встретил мой тяжёлый баул, летящий ему навстречу. Равновесие он не