Пути Деоруса - Пётр Машьянов Страница 39

Пленник молчал. У Ганнона участился пульс, он подумал: «Синдри был при Леорике, но этот, похоже, не отрицает, что общение прервалось». Асессор решил рискнуть, спросив:

— Это связано с видениями, о которых вы говорили?

— Все Слушающие Землю получили откровение, но не все приняли его истинность, — раздался слабый голос. Лежавший на полу культист приподнялся и посмотрел Ганнону в глаза. — Многие братья и сестры были недоверчивы, это нормально, но потом… их как будто подменили… пропали несколько из тех, кого посещали пророческие видения, а потом и я оказался в ловушке… на одной из встреч. — В голосе его звучала неподдельная горечь, похоже, он отчаянно нуждался в том, чтобы поделиться ею хоть с кем-нибудь. Ганнон ощутил укол совести: он точно не был пленнику ни другом, ни помощником.

— То, что вы видели… — Ганнон вспомнил слова Корба, — это может навредить нашему оружию?

— Оружие? Вы все еще так думаете? — Культист опустил голову. — Тогда я и сам оружие, только меньшее. Видения не навредят никому, а "оружие" помогло бы нам лучше понять их. А потом, кто знает? Может и освободить этот мир. — Он снова свернулся на полу, давая понять, что разговор окончен.

Акт 2. Глава 3 Дубильня

Слуги Тризара легко поверили в то, что пленник остался безмолвным. Они не произнесли ни слова, но насмешливые взгляды, которыми стражники провожали Ганнона, говорили сами за себя. Похоже, их хозяин не делился с подчиненными подозрениями касательно Коула, иначе они не были бы так беспечны.

Вернувшись домой и поразмыслив еще немного, Ганнон понял, что именно для доклада информации не сильно-то и прибавилось. Он закончил запись, выразив свою уверенность в том, что Синдри – демонопоклонник. По-видимому, из фракции, противоборствующей той, к которой принадлежал пленник Второго Круга. Ганнон не смог узнать больше про Ложных Мучеников, но их ересь позволяла запятнать себя общением с ними ради высшей цели. Крошечные символы высохли быстро — можно было отправляться.

Снова открытая дверь, снова не было стражей. Жар не чувствовался. Ганнон подошел к двери, но в двух шагах от нее он замедлился, какая-то сила противодействовала ему: накатила тошнота, в глазах темнело, он едва удерживал себя в сознании.

Опершись рукой о стену, асессор слегка отступил назад — стало немного легче. Все еще не рискуя убрать ладонь с каменной кладки, он прикрыл глаза: свитки были тут как тут, но с ними творился сущий ад. Пергаменты летели к Ганнону, атакуя, словно стая птиц, они облепляли его лицо, не давая взглянуть дальше. Внутренний взор не нуждался в свете: юноша ясно видел наслаивающиеся девизы и гербы. Начав с Откликнувшихся, он восстановил подобие порядка — королевский дом занял свое место, остальных было расставить нетрудно. С усилием Ганнон все же смог открыть глаза, их тут же защипало от пота, стекавшего со лба. Сколько времени прошло? Внутри казалось, что часы. Он взглянул на факелы. Может, минуты, а может – всего пара секунд? От размышлений его отвлекли голоса, доносившиеся из-за двери.

— …прервать личное присутствие, — хрипло проговорил Коул. — Подозрений и так слишком много. Надеюсь, это не приносит неудобств.

— Я здесь бываю не часто, но язык не забыл. — Незнакомый голос звучал напористо, он чеканил каждое слово, рубя предложения на части. Такого выговора Ганнону раньше слышать не доводилось. — Остальные тоже разнюхивают. О моем появлении они не могут не знать.

— Нужно накормить их подозрения.

— Давно не было рекрутов, можно сделать вид, что хотим прибрать вне очереди, есть кто-то?

— Я думал о том же, на примете пара человек. К тому времени я снова буду здесь.

— Те же?

— Нет, к сожалению, пришлось отбирать заново. Удача, что вообще было из кого. Начал заранее, но все равно придется пропустить шаг, впрочем, это не страшно. К делу. Говоришь остальные в курсе произошедшего?

— Весь этот островок трясло. Даже аборигены в курсе, на небо-то они глядят. А видения: пепел и кровь, это лицо… — гость говорил будто сквозь зубы.

— Не думаю, что тут есть связь с твоим другом, — в голосе Коула скользнуло неподдельное сочувствие: вот такого от него Ганнону точно никогда не доводилось слышать.

— Но культисты из Тихих холмов… — Незнакомец глухо прорычал. — Тогда зачем мне помогать? Какой прок?

— Возможных нитей слишком много, некоторые оборвались. Без тебя оно точно попадет в чужие руки. Что бы это ни было…

— Так ты не знаешь?!

— Нет. — Коул вздохнул. — Но такая сила точно не будет лишней, если мы хотим найти Херс’урум. Иначе так и придется довольствоваться осколками.

— Осторожно выбирай слова.

— Не знаю, получится ли, но другого шанса я уже не вижу, — сказал Коул. Ганнон услышал скрип кресла. — Все останется, как есть, мы не найдем твой дом. Ты знаешь, мне это нужно не меньше твоего.

— Тогда решено! — слова незнакомца сопроводил звук удара кулака о ладонь. Послышались шаги.

С тихим хлопком, отозвавшимся громким гулом в голове Ганнона, из комнаты вырвался дрожащий горячий воздух. Юноша раскачался, чтобы притвориться, что он спустился секунду назад, и вовремя: из проема показался человек в плаще Откликнувшегося Земного легиона.

Черные волосы, перемежавшиеся седыми прядями, собраны в хвост. Лицо, особенно подбородок, были покрыты широкими шрамами, как от огня. Высокий и жилистый, он немного сутулился, будто шел по следу. Мужчина раздраженно отдернул вниз впившийся в шею перед плаща-пенулы, не терпевшего плохой осанки. Подняв пронзительные голубые глаза, он увидел Ганнона, завершающего шаг. Незнакомец осклабился и протянул руку. Выдержать такую хватку со спокойным лицом юноше удалось с трудом: боль разливалась по его руке, в глазах выступили слезы. Странный легионер внимательно осмотрел Ганнона и дружелюбно проговорил:

— Слышал о тебе! Заходи, не стесняйся, уже можно. — Он хлопнул асессора по плечу и быстрым шагом направился к лестнице, не дожидаясь ответа.

Юноша осторожно вошел в комнату, в которой царил привычный нестерпимый жар. Коул сидел в кресле, кубок и донесения были рядом – все как обычно. Старик поднял темные глаза на вошедшего и удивленно приподнял кустистые брови, прокашлялся и произнес:

— Ганнон? Зачем ты здесь?

— Я… знаю, что уже доложил о последнем путешествии, но – вот. — Вместо ответа он положил футляр со свитком на стол.

— Хм. — Старик позволили себе легкую улыбку. —