Кодекс Охотника. Книга XXXVII - Юрий Винокуров Страница 37

назад по-хорошему. Не нужны вам эти проблемы, уж поверьте мне. А то, когда вас поймают, то направят уже в мои тюремные камеры. Оттуда уже точно не сбежите и вряд ли когда-нибудь выйдете. И еще, пока не забыл… Не злите Императрицу! Она тоже умеет принимать суровые решения и силы у неё достаточно! На этом все!

Ольга выдохнула. И упала на кресло. Сидела так, наверное, минут сорок и молча все обдумывала.

Тишину нарушил помощник с планшетом.

— Ваше Императорское Величество, — шепотом обратился он к ней. — Уже есть новости. Больше сотни сбежавших заключенных вернулись назад в тюрьмы. А еще полицейские участки получают бумаги с повинными, где люди глубоко раскаиваются в содеянном.

У Ольги была только одна мысль, которая крутилась в голове. Почему на троне сидит она, а не он? Ведь только от одного его слова все начинает работать правильно и как надо. Так почему же он до сих пор сопротивляется⁈

Глава 14

Где-то в Многомерной Вселенной

Мертвый Мир

Молодой человек стоял на вершине высокой горы и с грустью взирал на раскинувшееся перед ним зрелище.

От горизонта до горизонта вся равнина была безжизненной. Ни одной травинки не пробивалось сквозь превратившийся в стекло грунт. Казалось, здесь бушевала жестокая стихия, причём, судя по всему, огонь был только мелкой частью этого светопреставления.

Глядя на ландшафт, было очевидно, что часть поверхности ушла вниз, другая же часть земли поднялась вверх, как будто здесь была не твёрдая скальная порода, а мягкое тесто, которое умелый тестомес перемесил, а потом почему-то бросил, и тесто засохло в причудливых формациях.

Посреди всего этого армагеддона возвышалась древняя крепость. Да, частично повреждённая, но по сравнению с тем, что творилось вокруг, это было реальным чудом. Ведь даже не прикладывая особой фантазии, можно было угадать остатки высоких стен, сохранившиеся башни, и даже несколько ажурных шпилей, до сих пор гордо пронзающих голубое небо.

Не зря творения Архитекторов считались самыми крепкими и надёжными строениями в Многомерной Вселенной. Конкретно этот замок построил сильнейший из них — бывший глава Ордена Архитекторов, которого предали его же братья.

Лёгкий ветерок трепал волосы мужчины, однако его сила и направление постоянно менялись, и в какой-то момент ветер полностью стих, а вокруг наступила полнейшая тишина.

Краешек губ мужчины дёрнулся вверх. Он удовлетворённо улыбался. Похоже, он дождался того, кого хотел.

Из воздуха сплелась полупрозрачная тень, отдалённо напоминающая человеческую, которая, не скрываясь, неслышно подошла к человеку и встала рядом. Через мгновение по ней пробежали волны, и вот она превратилась в обычную женщину средних лет, не блистающую особой красотой. А из всего её облика выделялись только глаза — зрачки глубокого чёрного цвета, в которых плясали оранжевые искорки безумия.

— Здравствуй, величайший из Архитекторов. Давно не виделись, — мягко сказала женщина, не поворачивая головы, а так же глядя туда, куда смотрел и мужчина, — на полуразрушенный замок.

— Здравствуй, Бездна, — ответил мужчина. — Не могу сказать, что скучал по тебе.

— Но позволь заметить, глава, что я…

На этот раз женщина повернула к нему голову. Отреагировал на это и мужчина, повернувшись к ней.

— У меня теперь есть имя. Меня зовут Теодор.

— Вот как? — забыв, что хотела сказать, удивилась богиня. — А как же старые правила отречения от всего мирского до самой смерти и продолжение служения Ордену, несмотря ни на что?

На этот раз мужчина широко улыбнулся.

— Так я выдержал обет. И я умер, чтобы возродиться в этом теле. Теперь я Теодор Вавилонский, князь Лихтенштейнский и защитник Земли.

— Круто, — хихикнула Бездна. — И очень пафосно. Всё в твоём стиле. Но я всё же хотела бы сказать, что я оказалась права, когда предрекала всё это.

Она провела рукой, указывая на полуразрушенный замок.

— Оказалась права? — покачал головой Теодор. — Но ведь я с тобой и тогда не спорил и не возражал.

— То есть как это? — возмутилась Бездна. — Но ты же… ты… ты же говорил…

Она на секунду замолчала, когда безупречный мозг богини вытащил из памяти давнишние воспоминания.

— А ведь и верно, — она посмотрела на Теодора с интересом. — Ни одного возражения не последовало и тогда. Почему же ты тогда допустил всё это?

Она показала рукой на безжизненную пустошь, оставшуюся на месте, где некогда кипела жизнь и находились одни из прекраснейших садов Многомерной Вселенной.

— Я думал о своих братьях лучше, чем они оказались на самом деле, — погрустнел молодой человек. — Подумал, что разум возьмет вверх, а жажда власти поутихнет, столкнувшись с суровой реальностью. Но это оказалось не так.

— Конечно, не так! — раздражённо кивнула Бездна. Было видно, что этот разговор сильно цепляет её. — Ты был последним Архитектором, кто держал всю эту орду рукастых, но чрезвычайно заносчивых снобов, в узде. У них-то и цель была одна: прибить тебя, вредного старикашку. Это они и пытались сделать на протяжении последней тысячи лет, когда ты стоял у власти. Так, стоп…

Бездна внезапно задумалась.

— Подожди… Всё это время ты специально вызывал весь негатив своего Ордена на себя, дабы они держались вместе?

— Кто знает, — грустно и широко улыбнулся Теодор, и в конце не удержался и весело подмигнул богине.

— Ах ты ж жук хитрожопый! — совсем не по-божески сказала Бездна. — Честно говоря, я в восхищении. Как у тебя здорово всё получилось! Орден никогда не был силён так, каким он был под твоим руководством. Ваша братия оказывала услуги и богатела. Чтобы что? Чтобы свергнуть тебя с трона! А зачем же ты тогда ушёл на пенсию? Ты же мог делать это бесконечно.

— Если бы я хотел что-то делать бесконечно, я бы стал богом, — криво усмехнулся Теодор. — Но ты же знаешь, что это не про меня.

— Ну, с твоими силами и возможностями ты не сильно отличался от богов, — задумчиво прищурилась Бездна.

— Это не так. Дело не в силе и не в могуществе. Ты сама это лучше всех знаешь, — ответил Теодор. — Ну, а что касается, зачем я ушёл…

Он замолчал, молча глядя на разрушенные земли. Бездна тоже молчала, давая время бывшему главе Ордена Архитекторов подобрать слова.

— Как сказал, я ошибся, — тихо проговорил Теодор. — Я думал, что они переосмыслят свои стремления, избавившись от меня,