Пробуждение Силы. Том I - Евгений Астахов Страница 35

Во время одной из прогулок ухожу далеко от трактира, поскольку все его окрестности я уже изучил уже вдоль и поперёк. Выбравшись на центральный проспект, пронзающий город до самых стен Академии, почти сразу фокусирую своё внимание на толпе у одной из торговых повозок. Плотная серая ткань сбоку откинута, завлекая своим содержимым неторопливых прохожих. Яркие блестящие поделки и диковинные ароматы сразу пробуждают чужой интерес.

— Подходи, посмотри и с собой товар возьми! — вещает пухленький низкорослый торгаш.

Содержимое меня не сильно удивляет. У подножья городских стен я уже видел много похожих, а вот аромат… В длинной дощечке под углом торчат десятки разных благоухающий палочек, которые, тлея, роняют пепел на лакированную поверхность своей подставки.

Торгаш, будто читая мои мысли, тут же возникает рядом.

— Вас интересуют благовония? — предупредительно спрашивает он. — Они помогают в практике, облегчая концентрацию внимания, но не только. Вот эта, например, может показать, как далеко вы продвинулись на Пути своего развития и сколько времени вам ещё отмерено ходить по этой земле.

Я расспрашиваю его подробнее, как именно это можно проверить. Принцип простой. Надо поджечь палочку и подуть на неё, выделяя Ки вместе с дыханием. У деревяшки сохранится часть, равная оставшейся жизни. Точно в годах не получится определить, а вот количество истраченной на культивацию жизненной энергии она покажет.

На ум сама по себе приходит сказка, услышанная в Лесных Холмах. А ведь герой той истории тоже гнался за силой, променяв свою жизнь на несбыточную мечту.

Моя прогулка на сегодня окончена. Отдав за диковинку серебряный луник, я поспешно возвращаюсь в комнату и разжигаю благовоние. Ароматическая палочка неохотно поддаётся, но стоит на неё подуть, наполнив дыхание Ки, как она быстро начинает тлеть и тухнет. Осыпается примерно восьмая часть, чуть-чуть меньше.

Вот столько я уже истратил своей жизни. Втягиваю в себя едва уловимый аромат, сизой дымкой тающий в душном воздухе моего жилища.

Лин, а сколько сожгла ты? Надеюсь, действовала благоразумно…

Вновь я проваливаюсь в собственные воспоминания.

Солнечный день из такого далёкого детства.

Я мастерил новое оружие для охоты во дворе нашего дома. Работа спорилась, тисовый лук гнулся потихоньку, принимая нужную форму. Вдруг я услышал всхлипывания и, когда поднял голову, увидел, как через двор ко мне спешила сестрёнка. Вся заплаканная, с растрепавшимися косичками. Она бежала, прижимая к груди ладошку, совсем не сдерживая слёз.

Я бросил инструменты и сразу кинулся к ней.

— Птичка-невеличка, что случилось⁈ Поранилась? Давай посмотрю.

Я аккуратно взял её маленькую ладошку, на ней алели страшные ссадины, кровь сочилась яркими каплями. Родителей дома не было, ком подкатил к горлу, но я же старший брат. Должен заботиться о ней. Нельзя бояться, тем более показывать страх. Ей ещё страшнее.

— Не реви, — с напускным спокойствием произнёс я. — Это не беда, сейчас всё поправим. Рассказывай пока, что стряслось?

— Я… я поскользнулась на мокрых камнях возле пруда и упала на острый булыжник… Очень больно! Ты поможешь⁈ — спросила она таким тоном, будто от моего ответа зависела её жизнь.

— Конечно, мы же семья.

Мы подошли к колодцу, где я осторожно смыл кровавые разводы и грязь с белой кожи, после чего вытер её мокрые щёки платком и погладил по голове.

— Вот так, теперь заживёт быстрее. И слёзы уже можно унять! Пойдём в дом, там у мамы есть целебная мазь.

Пока я занимался делом, Лин всё смотрела на меня большими лазурными глазами, полными восхищения, будто я не порез обработал, а вправил сломанную ногу. Как горд и счастлив я был в тот день…

Прошлое отступает, и на меня из водной глади чаши для умывания смотрит не детское, а взрослое лицо. С того момента, как покинул Лесные Холмы, я стал старше, это несомненно.

И всё же внешние, да и внутренние изменения после перехода на новый этап кажутся не столь значительными, как мне думалось раньше. С чем это связано, пока не понимаю. Возможно, разберусь по мере продвижения по ступеням.

Дни тянутся медленно и однообразно, но в то же время быстро. Не замечаю, как пролетает неделя, а за ней — вторая. От Ямато вестей всё нет, но уходить из таверны пока не тороплюсь. Из знакомых в городе у меня разве что Вейлор, но найти будет непросто — столица огромна. К тому же нельзя пропустить посланника от старика-повара.

В этом же трактире перед одной из прогулок, цепляюсь взглядом за знакомое лицо. Это он! Человек, недавно буянивший на входе в Академию, которого увела стража. Кажется, искал своего сына. Я должен с ним поговорить.

Глава 17

Худощавый мужчина в поношенных одеждах за одним из столов общего зала топит свои печали в вине. Я подсаживаюсь и завязываю разговор.

— День добрый, простите мне мою назойливость, но я вижу, вас что-то гложет.

— А тебе-то какое дело, парень? — косится на меня незнакомец.

Сухое, сморщенное, как сухофрукт, лицо собеседника полно горечи.

— Я был там, на площади, когда вы пытались попасть в Академию. Кричали что-то насчёт сына. Он пропал?

Мужчина молчит и смотрит на меня изучающим взглядом.

— Моя сестра уехала в Академию, — продолжаю я, — а потом от неё пришло странное письмо. Она бы такое никогда не написала.

В его глазах вижу понимание.

— Да! Именно так!

— Расскажите подробнее, прошу. Я пытаюсь найти её, любая информация может в этом помочь.

— В общем, зовут меня Хейран. Я — обычный торговец. Моя семья живёт в деревушке в дне пути от столицы. Со счастьем, конечно, у меня всегда было ни шатко, ни валко. Магазинчик кормил нас, но богатства не принёс. Всё изменилось, когда моему сыну Вэю исполнилось четырнадцать лет и мы обнаружили, что у него есть талант. Да ещё какой! Наставник в соседней деревне сказал, что таких способностей у мальчишек его возраста давно не видел. Вэй проявил мощную энергию Ки, отличный задаток для будущего адепта. Мы с женой мечтали отправить его в приличную школу или секту, но тут вновь повезло. Господин Чжан, наш старейшина, каким-то чудом смог выбить место для сына в самой Академии! Первое время мы с женой от счастья на стену лезли, он писал, навещал нас, а потом прислал вот это!

Собеседник достаёт письмо дрожащими руками и зачитывает:

— «Прощай, отец, забудь моё имя. Ты для меня теперь чужой!» Да как