Глубокая охота: Империя наносит ответный удар - Андрей Андреевич Уланов Страница 34

— Достала его! — лёгкие осколочные бомбы разметали кормовую надстройку в бледное, и почти не зрелищное, облако битого стекла и дыма.

Кто бы ни управлял имперцем, придумал он всё правильно. Но самолётов в небе просто оказалось больше. И это единственное, что имело значение.

— Цель тонет, наблюдаю действия по эвакуации с борта остатков экипажа, — подтвердила Тояма. — Ведомая повреждена, но какую-то управляемость сохраняет. Потерь нет.

— Добейте выживших, — приказал Такэда.

— Командир! — возмутилась Газель. — Мы не имперские мясники!

— Это моряки торгового флота противника, — напомнил ей Такэда. — Трудновосполнимый ресурс с большим сроком подготовки. Достаточно квалифицированные, чтобы снабжать крейсерскую субмарину империи в открытом море. Достаточно хитрожопые, чтобы почти завалить одну из твоих подруг даже при таких слабых шансах на удачу. И ты хочешь подарить им вторую попытку? Она будет. Даже не сомневайся.

— Командир, — Газель отчаянно искала хоть какой-то аргумент. — Курс этой лайбы! Север! Там же атолл! Если они успели дёрнуть воздушный патруль имперцев, девчонки провисят в имперской горячей зоне битые полчаса! Вы правда хотите, чтобы экипажи высадили крупняк в спасательные шлюпки, а потом царапали имперцам краску из турельных пулемётиков?

Такэда вздохнул. Простыня тактической карты неумолимо свидетельствовала — подчинённая совершенно права. Да, он записал на боевой счёт вполне достойную цель, но теперь право ответного хода за имперцами. Равно как и достаточно весомые козыри, если тем повезло держать в небе патруль, а звать на помощь беглец начал с момента первого же огневого контакта. Если же эти крики в эфире подкрепил хотя бы формальной шифровкой ещё и гонор командира имперской подлодки…

— Занять строй. Курс на чёрную базу. Повреждённый борт прикрывать и сопровождать по возможности. Окончательное решение за командиром дежурной чёрной, — приказал Такэда.

Фарфоровая маска Газели Стиллман наконец-то треснула. Девушка вздохнула и нервно закусила губу.

— Истребительному прикрытию оставить армейский гидроплан и двигаться навстречу дежурной чёрной на максимальной возможной скорости, продолжил Такэда. — Радарной группе — максимальная бдительность. Вы обязаны дать мне предупреждение раньше, чем я услышу визг бортстрелков дежурной чёрной!

— Они успеют? — растеряно спросила Газель.

— Я не знаю, — честно ответил Такэда.

По стеклу экранов безразлично скрипели восковые маркеры.

Глава 10

Интерлюдия. Суета в эфире.

— Таварыщ Жюков, ви, канэчна, каммуныст, но бога-то пабойтэс! Какие шестсот падбытых тыгров?

— Ну, конечно, тут мы немного преувеличили… — вздохнул Жуков. — Восемьдесят штук мы подбили.

И. Кошкин, История танка Тигр.

4-й Императорский воздушный флот, 17-я особая, ордена Золотого Тигра, дважды осененная благодатью авиагруппа тяжелых истребителей «Громовые сычи», командный пункт атолла Арраи.

— Пан бригадир… пан бригадир… проснитесь, будь ласка…

— Не бригадир, а генерал бригады, — не открывая глаз, пробормотал сквозь сон командир «Громовых сычей», — учишь вас, дурачье, учишь…

— Так то, пан генерал бригады… шифровка… срочная…

Пан генерал бригады Франтишек Мрочкевич-второй с трудом оторвал голову столешницы. Встал, мутно глядя куда-то мимо вестового, величественно, словно мегалинкор в шторм, накренился сначала вправо, затем влево, но все же оба раза сумел вернуться в прежнее, примерно вертикальное положение. Промаршировал к выходу из палатки, откинул полог и пропал. Почти сразу же из-за полотнища донесся звон, плеск воды и серия идущих из глубины души выражений, где просто kurwa mać оказалась в числе самых пристойных.

Затем командир «Сычей» снова появился в палатке — с мокрой головы, потеками на мундире и явно читаемым в глазах желанием кого-то убить.

— Что за шифровка⁈

— В-вот…

Пан Франтишек быстро пробежал глазами текст на сером листочке.

— Передай Ковальчуку, чтобы перестал ленту для пишмашинки экономить. Или копирку… короче, на чём он там печатает. Надоело эту бледную немочь разбирать. Буквы не видишь, а наощупь находишь, как слепой. Еще раз такое напечатает, будет все исходящие за две недели жрать! Понял⁈

— Так точно, пан генерал бригады.

— И хорошо, что понял. Где начштаба, у радистов?

— Не могу зна… — начал вестовой, осекся и закончил уже чуть нормальным голосом, — вроде бы к ним заходил.

— Вроде бы, — передразнил его Мрочкевич. — Ладно… скажи там адъютанту, пусть кофе сварганит полведра… ну, в этом своем родовом кофейнике и к радистам тащит.

На самом деле за «радистов» большая часть офицерского и даже унтер-офицерского состава — обычных рядовых в нем не водилось в силу специфики — 303-его отдельного батальона эфирной войны могла бы обидеться. И даже попытаться дать обидчику в морду. С низкими шансами на успех, поскольку физическими кондициями природа «очкариков» и «ботаников», не говоря уж о девчонках-планшетистках, обделила. Зато среди носившихся над Архипелагом радиоволн «эти умники» чувствовали себя уверенней, чем рыба в океане.

А еще командир «Сычей» и комбат 303-его майор неба Стенли Херш с первого взгляда ощутили взаимную симпатию. Не в силу нестандартной сексуальной ориентации, а просто почуяв еще одного из «стаи». Молодого волка, уже который год сражающегося на два фронта, против конфедератов и собственных дуболомов-командиров. Успешно громящего первых и зубами выгрызающего из вторых боевую технику, запчасти сверх всяких урезанных норм, сверхлимитное топливо, личный состав и так далее. Их становилось все больше — выросших на войне, научившихся побеждать…

— Шифровку видал?

— А то, — небрежно признался сразу в нескольких тягчайших нарушениях оборота секретной документации майор. — Сам Хан Глубины отбил. Я-то думал он давно того, а поди ж ты. Или это комиссариат с психологической войной чудит?

— Не, это вряд ли, — подумав, решил Мрочкевич. — У меня один из двоюродных племяшей в «глубинниках», он рассказывал. Если там хоть на треть правда, за такое Хан любому глаза на жопу натянет даже из могилы. Да и в сводках недавно что-то такое мелькало, про утопленный корытоносец.

— Ну охренеть, чо, — развел руками Херш. — А нам, как всегда, даже полслова не сказали, что в наших водах такие дяди резвятся. Опять в секретность переиграли?

— Да какая там секретность, — скривился Франтишек. — Бюрократия, к-курва. Ныряющие передают водоплавающим, те — нам, в каждом штабе шифрование и расшифровка, графики пересылки низкоприоритетных сообщений и прочая хрень. В результате имеем, что имеем. Так что вся надежда на тебя и твоих слухачей.

— Как обычно, как обычно, — пробормотал