Монтао. Легенда о монахе - Даниил Галкин Страница 33

— Прошу тебя, Нани!

В ответ прямо в него ударила молния, пронизывая паутиной своих стрел всё тело, а через лоб, прижатый к кисти Идзумаси, и бездыханное тело музыканта. Птичий хор заголосил громче, быстрее и ещё ритмичнее, словно сопровождая своим пением какой-то тайный обряд.

— Давай! Слышишь⁉ Я готов!

В тот день огромная туча закрыла от солнца все окрестности и затопила ливнем округу на многие километры от основания Рэйни, с пика которой очень громко кричал какой-то сумасшедший. Раз за разом молнии били только туда — в одно и то же место на заснеженной вершине.

Но вот прогремел мощнейший раскат грома, сразу после которого гроза прекратилась.

Рядом с монахом и музыкантом из дождливого мрака возник яркий сгусток света, из которого явился дух прекрасной девушки. Нани плавно приблизилась к людям и взяла одного за плечо, а второму положила руку на грудь. Мокрый глаз Тадао смотрел прямо на неё, а она в ответ улыбалась. Тело монаха испытывало чудовищную боль, на которую он не обращал внимания, ведь снова видел свою жизнь — лучшую её часть. Пение птиц теперь успокаивало, воспроизводя более тихие и нежные звуки.

Девушка перевела руку с плеча на щетинистую щёку, проведя указательным пальцем по большому шраму. Мысли Тадао были открыты для неё. Она видела все деяния монаха, но не отводила от него взгляда.

А потом Идзумаси задышал и открыл глаза. Девушка сняла ладонь с его груди, заключив в свои объятия Тадао.

Ненадолго мужчина оказался в лесном храме, а уши услышали по-прежнему бесподобный саншин. Инструмент играл самостоятельно. Листья кружили вокруг Тао и Нани. Они смеялись, ничего не говоря. Вновь настали те счастливые дни. Но всё же где-то в глубине души монаха не отпускали чувства тревоги и сомнения.

Переведя взгляд на музыканта, он уловил в его глазах надежду и веру. Решение было принято:

— Ещё рано, Нани. Я должен попытаться остановить нашествие вормоловцев.

— Нет! Хватит мести. Твоё оружие снова с тобой, хотя ты обещал совсем другое. А теперь ты остался без защиты. Идём со мной, Хикару ждёт.

— Хикару? Так это…

Девушка рассмеялась и закружила монаха в танце:

— Хватит тебе заставлять нас ждать. Дома нет ни боли, ни печали, разве у тебя осталось много времени? — она погладила седую голову.

Тао остановился:

— Немного. Это верно. И больше всего на свете я хочу снова быть с тобой и сыном. Но… Этот мир — мой мир, и я не могу уйти, не попытавшись его спасти от той смерти, что погубила нас и теперь губит наш народ. Я знаю, где Торн, у меня есть время, чтобы остановить войну. Уже скоро, и я навечно присоединюсь к вам.

Нани вздохнула:

— Только будь осторожнее. Если тебя заберёт жница смерти раньше меня, уже никто не сможет тебе помочь.

Мир стал отдаляться вместе с девушкой. Монаха снова уносил поток листьев. А затем на его плечи и голову пролился дождь.

Кажется, тучи не собирались расходиться, только набирая штормовой оборот. Идзумаси стоял целым и невредимым рядом с грустным монахом.

— Тадао… Как вы это сделали?

— Сколько у меня ещё тёмных волос? — игнорируя вопрос друга, спросил, в свою очередь, Тадао.

— Ну, где-то пятая часть… Не меньше. А что?

Монах вернул своё потерянное в бою оружие и слегка разрезал кожу на тыльной стороне руки. Кровь шла и не останавливалась. Больше никакого бессмертия.

— Как ты себя чувствуешь?

— Просто превосходно. Только я совсем ничего не понимаю, да и смутно что-либо помню за последний час, — Идзумаси осмотрел себя. — Возможно даже лучше, чем когда-либо. Так как вы это сделали?

— Просто у меня хорошие отношения с… влиятельными сущностями.

Парень усмехнулся, затем достал флейту и стал наигрывать весёлую мелодию, пока Тадао, подойдя к самому краю, всматривался в сторону моря. Оно было неспокойным, раскачивая из стороны в сторону вражеские корабли в захваченной гавани.

— Скажи мне, Идзумаси, как тебе удаётся контролировать живых, да и не живых существ при помощи флейты? Второй раз это замечаю.

Парень пожал плечами и неуверенно предположил:

— Может, от сердца исходит? Начинаю играть, когда хочется, и как-то так получается, что могу контролировать кого и как хочу… Не всегда, конечно. Хотя сейчас… — он несколько раз сжал и разжал кулак, разглядывая проступившие вены. — Я чувствую себя сильнее.

— Как думаешь, ты мог бы заставить метеориты падать в определённое место? — Тадао, не отрываясь, смотрел на порт вдалеке.

— Ну, не думаю… — неуверенно произнёс юноша и тут же замялся. — Раньше бы не смог… Так что вы всё-таки со мной сделали?

Монах, наконец, перевёл взгляд на музыканта и улыбнулся:

— Передал небольшой подарок. Так как, поможешь?

На заре в сторону порта и большого прибрежного поселения окружавшего его, направлялся одинокий путник. Вся гавань была забита кораблями с развевающимися на мачтах вражескими флагами. Ещё с ночи небо затянуло тёмно-серыми дождевыми тучами. Но когда послышался боевой и задорный мотив флейты из ниоткуда, и в то же время — разносившийся повсюду, небеса расступились для грядущего.

Вначале тучи стали постепенно менять цвет с серого на грязно-розовый, а затем на ярко-красный. И вот, их толщу пробили раскалённые ядра, за каждым из которых тянулся длинный огненный след. Небо над головой Тадао изрезали кровавые шрамы. И что интересно, траектория небесных тел пролегала так, что конечной точкой их падения стал порт.

Раньше эта гавань и посёлок принадлежали йокотэрцам. Но местные жители давно покинули свои дома, либо были убиты, либо угнаны в рабство. Жильё заняли вормоловские солдаты, моряки и командующий армией со своим штабом.

Для всех, кто сейчас там находился, в один миг настал сущий ад. Огненные молнии вреза́лись в воду, выталкивая вверх раскалённые фонтаны. Огромные волны, поднятые падающими с неба камнями, переворачивали корабли. Дома и деревья полыхали. При ударах о землю метеориты раскалывались на осколки, которые разлетались в разные стороны, оставляя огромные воронки и накрывая солдат, бегущих по улице с перекошенными от ужаса лицами.

Тадао смело вошёл в охваченный пожаром посёлок. Главная дорога была усеяна обгоревшими трупами, а те, кто ещё остался в живых, не обращали никакого внимания на чужака, пытаясь как можно скорее унести ноги прочь. Хлынувший из дырявых туч дождь не в состоянии был унять быстро распространяющийся огонь.

Улица, по