Путь в тысячу пиал - Дарья Урбанская Страница 32

Вечером прошлого дня Джэу спрыгнула на него с дерева и отругала так, что едва не перебудила всех. Но Лобсанг проявил неслыханное упрямство и теперь шел впереди, всем своим видом демонстрируя, что в монастырь не вернется.

«Вот же дикий осел!»

Джэу поравнялась с ним:

– Помню, как ты злился на днях. Никогда прежде я не видела тебя столь подавленным. Не в том ли кроется причина твоего ухода из гомпа?

«Если он в который раз скажет, что переживал за меня и идет просто, чтобы помочь, я отлуплю его веткой саган-дайля!»

Лобсанг открыл было рот, но бросил на Джэу быстрый взгляд и снова его закрыл.

«Молодец, чувство опасности еще не утратил!»

Наконец Лобсанг вздохнул и решился:

– Знаешь, Джэу, ты мой друг и я верю твоим словам, доверяю поступкам. Я не допытываюсь, что произошло тем лунным днем между тобой и Намганом, но убежден, что у тебя имелись причины поступить так, как ты поступила.

Джэу опустила взгляд и уставилась в землю перед собой. Выслушать упрек было больно, но он звучал справедливо. У нее имелись и свои тайны, поведать о которых она не смогла бы другу до сих пор. Лобсанг тем временем продолжил, воодушевившись отсутствием ответа:

– Я не могу назвать причину – она прозвучит столь неправдоподобно, что ты просто поднимешь меня на смех. Я и сам себе порой не до конца верю. Но одно могу сказать точно – мне больше нельзя оставаться в гомпа. Это вопрос жизни и смерти. – Он помолчал, придавая последним словам весомости своим серьезным и строгим видом. А затем извиняюще улыбнулся: – Я не стану обузой, ты знаешь. К тяготам мы, в гомпа, привычные. Да и если дикие звери нападут, смогу защитить остальных.

Джэу усмехнулась.

– Как? Составишь голодному тигру гороскоп что ли? Ты ученик астролога, Ло. Тебя не гоняли до седьмого пота на тренировках, как твоего брата и прочих сынов дракона.

– Астролога, точно! Значит, если мы собьемся с пути и заплутаем, я смогу отыскать дорогу по звездам. Куда мы, кстати, направляемся?

Но Джэу покачала головой, не давая сбить себя с мысли:

– А как же Рэннё, Лобсанг? – вспомнила она еще один весомый аргумент: – Что подумает твой брат, когда вернется в гомпа и обнаружит твое отсутствие?

– Я оставил ему свиток, где все объяснил.

– Ты… что сделал? – Джэу на ходу схватилась за голову. – Написал ему, что ушел за мной?

– Нет, конечно! – возмутился Лобсанг. – Я бы не стал так подставляться. Я написал, что ушел с другом, и что за мной есть кому присмотреть… Что? – воскликнул он в ответ на скептический взгляд Джэу.

– А напомни мне, Ло, сколько друзей у тебя было в гомпа?

Тропу перед путниками неожиданно пересекло стадо горных коз, что позволило Лобсангу вновь уйти от ответа. Грациозные, словно серны, они ловко перепрыгивали с одного камня на другой, взбирались по склону и быстро скрывались из виду. Лаосцы с тоской проводили животных взглядами, но никто не проронил ни слова, хоть наверняка их желудки не были с этим согласны. Но обсуждать тут было нечего – охотиться в скованном виде невозможно, а никто из двух тхибатцев не стал бы убивать живое существо.

– Гань! – емкое лаоское ругательство огласило ущелье, по которому пробирались путники.

Все разом обернулись, а в следующий миг бросились к Вэю, который с трудом удерживал бессознательного Фанга, не давая тому упасть на каменистую тропу с высоты своего роста.

Ким и Чжиган помогли уложить Фанга. Из-за короткой цепи Вэю пришлось осесть рядом.

– У него жар, – озвучил он, убирая руку со лба друга.

Джэу про себя помянула неблагих тэнгри. Одно дело вести людей через горы, другое – тащить нелегкую ношу, считай, обузу. А в пути и без того много опасностей.

«Тропа будет все круче забирать вверх, да еще и реку переходить».

– Если свернем в сторону Снежного Льва, – подал голос Лобсанг, перекрывая обеспокоенные шепотки, – то вскоре доберемся до одной из деревенек.

– Ло… – одернула его Джэу.

– Я точно знаю, я хорошо изучал карты.

– Не сомневаюсь, – кивнула она. – Но ты забываешь законы. Чужакам помогать не станут.

– Но мы-то с тобой – не чужаки. К тому же я монах. Мне не откажут. Попросим еды, воды и сушеных трав. Заварим чай для Фанга. А если повезет, переждем пару лунных дней под крышей, придумаем как снять оковы…

Джэу скептически усмехнулась. Еще свежа была в памяти «доброта» деревенских жителей, по чьей милости она осталась без матери и без дома. Но не успела она ничего возразить, как лаосцы единогласно поддержали Лобсанга. Пришлось свернуть с намеченного пути.

Вскоре и правда показалась горная деревенька. Но чем ближе они подходили, тем явственней ощущался витающий дух беды. Джэу знала, как устроена жизнь в деревнях, но подобная разруха не была обычным делом: под ноги то и дело попадалась разбитая утварь, одежда, молитвенные барабаны… У домов были выбиты двери и оконные ставни, а на светлых глиняных стенах виднелись бурые мазки или четкие отпечатки ладоней с длинными когтями.

– Что тут произошло? – Ю обратился к Джэу.

Но ответил за нее Лобсанг:

– Ракшасы. Совсем недавно. Значит…

– Значит, скоро прибудут монахи из гомпа, – зло перебила его Джэу.

– Я собирался сказать, что стоит быть осторожнее, вдруг ракшасы еще где-то рядом. Но и ты права. Сыны дракона придут отмаливать деревню и осматривать окрестности, если местные успели сообщить о беде.

– Не нужно было сюда идти.

Словно в ответ на эти слова Фанг громко застонал, и Джэу удержала на языке рвущееся ругательство.

«Не время цепляться к Лобсангу. Тем более он вовсе не виноват в своей юной наивности».

Торопливо обогнув крайние дома в селении, они ступили на широкую улицу, вдоль которой тянулся каменный желоб. По ней с сосредоточенным видом сновали хохлатые курицы, а в нескольких шагах впереди негромко переговаривались две девицы – одна держала в руках метлу, а вторая сидела на приступке у дома и слегка покачивалась, закрыв руками лицо.

– Светлого утра! – выступил вперед Лобсанг. – Не подскажете ли, где живет гарпен этого селения?

– Пассанг, чужаки! – вскрикнула девушка с метлой и метнулась прочь, добавив издалека: – Зови мужей!

Сидящая бессмысленно уставилась на Лобсанга, словно витала где-то далеко и с трудом возвращалась в реальность.

– Мир вашему дому! – Лобсанг на этот раз еще и поклонился.

Но это не помогло настроить местную жительницу на мирный лад, и она внезапно громко заверещала:

– Чунта, Цзяньян, Да…

На последнем слове ее лицо исказилось, и она снова уткнулась в ладони и тихонько