Питомец - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 32

class="p1">Его тело затряслось практически сразу сразу. Первая волна энергии буквально взорвала внутренности. Меридианы начали гореть, как тонкие нити, пущенные под огонь. Он до крови закусил губу, не издав ни звука, когда в глазах потемнело от боли. Из груди вырвался стон, когда энергия достигла ядра. Ядро вспыхнуло. И… Оно… Треснуло…

Трещины шли глубоко… Но вместо разрушения, началась перестройка. Энергия, направляемая силой кости Падшего Бога, вмешалась. Она начала вливаться в структуру ядра, изменяя само его строение. Оно больше не было сферическим. Оно стало пульсирующим узором, сплетением плетений и линий, похожих на зрачок глаза. Глаза… Чего-то очень древнего.

Первую неделю Андрей не двигался вовсе, стараясь удерживать свой разум в медитации и контролировать изменения. Его кости гудели. Вены – твердели, будто через них шла магма. Каждую ночь он горел, покрытый потом, и каждый раз едва не задыхался, когда сердце сбивалось со своего бешенного ритма. Несколько раз оно даже переставало биться. На несколько секунд… А потом снова, под грохот рвущихся наружу энергий, билось дальше.

Вторая неделя принесла иллюзии. Он видел образы – мёртвых… Живых… Себя самого… Сотканные из бурлящих волн силы. Он кричал – но не звуком, а волной воли. Он звал ядро, умоляя его вернуться. Он звал плоть… Уговаривая ей сдержать всё это. Он звал себя… Убеждая не сломаться.

На третьей неделе он практически дошёл до предела. Он уже не ел. Не пил. Только вливал в себя эликсиры. Иногда – поджаривал их прямо в ладони духовным пламенем, делая их ещё чище. Он уже давно потерял счёт времени.

Его тело уже не было человеческим. Кожа местами трескалась, и под ней проглядывали тёмные плетения, будто печати, сотканные самой болью. Волосы слиплись в единый клок какой-то непонятной массы. Ресницы – выгорели. Ногти – обуглились. Он чувствовал, как одна из внутренних костей – лопнула. И только кость Падшего Бога – та, что находилась у сердца – держала всё. Она вспыхнула. И тогда Андрей закричал. Земля содрогнулась. Небо над долиной потемнело. И прошёл огненный дождь, который не обжигал землю – только воздух вокруг. И вот тогда – всё стихло.

Сначала вокруг воцарилась практически гробовая тишина. Потом… Одиночный удар сердца, прозвучавший как гулкий удар колокола. И за ним последовал… Взрыв… Ядро, пережив всё, воссияло изнутри. Оно стало не просто структурой. Оно стало вратами. Вратами между человеком и чем-то большим.

Андрей почувствовал их распахнутыми. Он всё ещё был живы, и чувствовал, как весь мир дышит ему в лицо. Он перешёл рубеж. Теперь он достиг того, чего так боялись эти старейшины из секты Пяти Пиков Бессмертных Доу Лин первой звезды.

Но цена за это достижение была страшной. Когда он открыл глаза, то просто не смог пошевелиться. Всё его тело было истощено. Пульс – едва прощупывался. Мышцы – атрофированы. Он еле-еле достал последнюю пилюлю восстановления костного мозга и проглотил её, падая обратно на землю, как камень в мягкую грязь. В таком состоянии он пролежал трое суток, практически не двигаясь. Только дыша ровно и питаясь остатками ауры долины, что собиралась в воздухе.

Но он выжил. Хотя… Едва – едва. Его взгляд стал глубже. Сила – плотнее. Воля – резче. Теперь он мог двигаться по воздуху, не опираясь ни на что. Теперь его воля могла давить, как гора. Теперь даже в покое – от него исходила сила, которую не спрятать. Он стал тем, кто переступил первую ступень Божественной Тропы. И теперь его путь – только начинался. После почти месяца боли, лихорадки и грохота энергий, Андрей впервые за долгое время проснулся в тишине. И этот покой был ему… Непривычен… Не совсем ожидаем… И даже как-то… Подозрителен…

Он медленно открыл глаза, и вместо выжженного света или пронизывающей боли, его встретила бледная синь предутреннего неба, которая просачивалась сквозь сплетения ветвей над краем долины. Воздух был свеж, но при каждом вдохе он чувствовал, как его собственные внутренности весьма чувствительно на это откликаются. Его тело было другим. Более тяжёлым, более плотным… Более живым, чем прежде.

Первые дни Андрей не делал ничего, кроме как отсыпался и восстанавливался, стараясь питаться как можно лучше. Он медленно ел – густые бульоны из мяса дикого кабана, сваренные с горькими корнями и лекарственными грибами, тщательно подбираемыми среди каменистых склонов. Пил эликсиры на восстановление меридианов, а затем – укрепляющие кости и мышцы.

Сон возвращался сам. Но он больше не был провалом в забвение. Во снах Андрей видел себя парящим над горами, чувствовал, как энергия вибрирует под кожей. Он начал замечать, что, когда он спит, вокруг него сгущается плотная аура, словно его тело теперь притягивало энергию мира. Словно он стал… Проводником…

Только на пятый день после пробуждения он вышел в центр долины, медленно и размеренно вдыхая, аккумулируя энергию в нижнем дянь-тянь. И сделал один шаг вперёд.

– Бум…

Земля вздрогнула. На месте, где стояла нога, появилась паутинка трещин в камне. От спины до шеи прошла вибрация, и Андрей ощутил вес своей новой силы. Это был не просто прорыв в энергии – это была смена измерения влияния. Теперь он мог мгновенно высвободить силу, сравнимую с целым залпом техники среднего уровня Да Доу Ши. И сделать это он мог всего лишь простым движением тела. Тогда он начал экспериментировать. Один взмах рукой – и создал вихрь из сжатого воздуха, пробивший обнажённый валун. Сжатие ауры в груди – и произвёл взрывной скачок вперёд на десятки метров, без опоры. Простой толчок ладонью – и ближайшее дерево оторвало от земли, оставив корни висящими в воздухе, как потроха.

Именно тогда, впервые прочувствовав, как много у него теперь силы, Андрей решил, что все его артефакты должны быть усилены. Так как, без наполнения энергией своего хозяина, они останутся просто оболочками. Теперь же он мог вливать в них силу, как из источника, питающего храм. Он первым делом взял Божественный котёл. Сев перед ним, положив ладони на внешнюю поверхность, он начал вливать энергию, направляя не только чистую духовную силу, но и волю. Это был не просто заряд. Это было сращивание. Котёл гудел. Металл дрожал под руками, но не сопротивлялся – скорее, принимал. Через пару часов поверхность артефакта изменилась – узоры, до этого тусклые, начали светиться. Один из древних плетёных контуров – дрогнул, и загорелся синеватым свечением. Котёл проснулся по-настоящему. Теперь он мог не только перерабатывать материалы. Он мог сам накапливать силу для алхимии, даже без участия мастера.

Следующим был копьё