Сергей Доброхлеб - Наша служба Страница 32

Прокофьеву пришла в голову идея, и он искоса поглядел на Карлито. Гусеница упёрлась лапками в стекло банки и с надеждой смотрела на сержанта.

То, что собирался делать Антон, было против правил. Однако за последнее время его взгляды на незыблемость и непререкаемость устава пошатнулись. Семёныч неоднократно доказывал сержанту, что есть цели, которые оправдывают средства. А сейчас ситуация внештатная. Если не найдёт похищенного – будет вынужден отпустить преступника.

Только теперь Антон почувствовал, как остро ему не хватает Семёныча. Обычно решения, касающиеся нарушения устава для благих дел, принимал именно старшина. А Прокофьев стоял в сторонке и оставался, так сказать, чистеньким. Но сейчас рядом не было никого, за чью спину можно было бы спрятаться.

Он подошёл к столу и снял с гусеницы банку.

– Карлито, ты никогда не мечтал стать шпионом?

– Нет. Но если это поможет мне избежать депортации, то я сразу же начну об этом мечтать.

– Поживём – увидим. Всё зависит от того, как ты справишься с заданием.

– Что за задание? – Шерсть на теле Карлито от нетерпения заходила волнами.

– Ты проберёшься на корабль дисканца и проследишь за ним. Будешь сообщать обо всех его действиях. А за помощь органам я смогу организовать тебе перелёт куда-нибудь, где есть яблоки и нет Сентипеди.

Карлито согласился сразу же.

Антон разобрал резервный ручной коммуникатор и достал из него передатчик. Немного повозившись, смог переделать его под размеры гусеницы, и Карлито отправился на борт дисканского корабля.

Антон склонился над рацией, нервно постукивая по столу. Время шло, Карлито молчал. Сержант надеялся, что не теряет время попусту. Можно было бы в ожидании сообщений заняться чем-нибудь полезным. Однако он не мог ни на чём сосредоточиться.

Вызов от Карлито заставил Антона вскочить и нетерпеливо придвинуться к динамикам.

– Алё, сержант? Вы тута?

– Где ж ещё? Что у тебя?

– У меня? Ничего. Просто скучно лазить по коридорам, вот и решил поболтать.

– Какой поболтать! – заорал Прокофьев. – Ты должен быть тише воды ниже травы! Осматривай корабль и молчи, пока не найдёшь чего-то! Понял?

– Так точно, – обиженно ответил Карлито и заткнулся.

Прокофьев сжал кулаки и заскрипел зубами. Нет. Его точно сегодня доведут до нервного срыва. Нужно ко всему относиться попроще.

В следующий раз голос Карлито прозвучал из рации минут через пять.

– А это ещё что? – раздался задумчивый голос гусеницы.

– Что там, Карлито? – возбуждённо спросил Прокофьев.

– Интересненько…

– Карлито, что ты нашёл?

– Я бы сказал, не просто интересно, а очень интересно! – продолжал лепетать гусеница, не обращая внимания на сержанта.

– Да что там такое? – чуть ли не закричал Прокофьев.

– Как аппетитно выглядит!

Прокофьев в недоумении уставился на динамики и вдруг сообразил, что именно имеет в виду гусеница.

– Карлито, не подходи к растению! Оно хищное!

Прокофьев опоздал. Раздался вскрик Карлито, через секунду сменившийся чавканьем. Прокофьев сцепил зубы и изо всех сил ударил кулаком по столу. Вот и урок. Нельзя нарушать правила! Из-за него погибло разумное существо!

Однако Антон поспешил с выводами.

– Простите, я отвлёкся, – раздался вдруг голос Карлито. – Тут такой деликатес!

Прокофьев еле сдержался, чтобы не переключиться со своего обычного культурного лексикона на словарный запас Семёныча. Он хотел высказать Карлито всё, что думает о нём, о гусеницах в целом, о зайцах и ещё о многих вещах, однако Карлито снова заговорил. Судя по голосу, он нервничал:

– Вот чёрт! Вот чёрт! Вот чёрт!

– Что там? Что такое?

– Вижу стеклятину с головой!

Прокофьев закатил глаза и процедил сквозь зубы:

– Карлито, если ты забыл, то у тебя тоже есть голова! Вот и используй её!

– У него голова в руках!

Прокофьев опешил. Такого поворота событий он не ожидал.

– Чья? Чья это голова!

– Да я почём знаю! Он уходит! Он куда-то идёт! – пищал в динамике голос Карлито. – Я догоню его! Я остановлю его! Нет! Даже если я догоню его, я не остановлю его!

Прокофьев уже не слушал. Он вскочил с места, выхватил пистолет и бросился к шлюзу. Главное, не опоздать! Успеть, прежде чем дисканец уничтожит улики!

Он уже добежал до выхода, когда дверь сама соскользнула в сторону.

Прокофьев отскочил от неожиданности. За дверью стоял Крисп. В руках он действительно держал голову. Абсолютно лысую, с высоким лбом и тремя глазами над небольшим острым носом.

– Вот. Пассажир забыл, – заявил дисканец и ткнул свою ношу в руки сержанту.

Ошарашенный Прокофьев взял в руки голову, потом, сообразив, что так не сможет стрелять, отбросил её, навёл пистолет на дисканца и заорал:

– Это ещё что такое!

– Говорю же, забыл пассажир. Тот самый, что полиролями торговал. Вот, он визитку оставил.

Дисканец протянул сержанту картонный прямоугольник.

– Ну да! – заорал Антон. – Как же! А ну не двигайся…

В их диалог вклинился гнусавый голос, донёсшийся снизу.

– Вы не могли бы меня поднять? Я на нос упал, дышать тяжело.

Прокофьев с перепугу чуть не пальнул в голову.

– Уж не знаю, что вы с этим будете делать, но мне оно не нужно, – продолжал пилот, не обращая внимания на доносящееся с пола бурчание. – В бюро находок сдайте, что ли.

Дисканец развернулся и направился к выходу, оставив Прокофьева пялиться на продолжающую жаловаться башку.

– Ну хоть кто-нибудь поможет несчастной, одинокой голове? У меня, между прочим, туловища нет!

Прокофьев принёс голову на пост и поставил её на стол. Сам сел напротив и уставился на неё.

– Про всадника без головы я слышал. Но про голову без всадника… – задумчиво протянул Антон и спросил: – Кто вы и как здесь оказались?

– Как это кто я? Я Голокон! Даже дети это знают… – раздражённо ответила голова, потом осеклась, некоторое время разглядывала Антона и продолжила уже мягче: – Ах да… Вам, наверное, не рассказывали о голоконах, чтобы… Извините, не моё дело.

– Чтобы что? – спросил Антон.

– Ну… Вы не нервничайте, всё хорошо. Вы не один такой.

– Не один какой? – раздражённо спросил Прокофьев. – Почему вы разговариваете со мной, как с ребёнком? Или с больным!

– Ну… – Голова вздохнула. – Чтобы не травмировать вас. Вы же… Наверное, в аварию попали. Но не волнуйтесь, чудеса медицины… И всё такое…

– Какая ещё медицина?!

– Передовая. У вас же нет ни одного нейровывода. Да ещё и третий глаз потеряли.

– Чего-чего у меня нет?

– У-у-у, как всё запущено! Нейровывод. Отросток спинного мозга, выведенный наружу для подключения дополнительных органов. У вас нет ни одного. Вы калека.

– И это мне говорит башка без туловища! – фыркнул Прокофьев.

– Но-но! Попрошу без грубостей! Я сертифицированная голова-консультант по вопросам пиара и развития бизнеса!

– Ладно, разберёмся.

Антон сверился с визиткой и набрал номер. Через минуту связь установилась, и экран засветился. На нём появился худощавый инопланетянин. Его лицо было похоже на Голокона.

– Слушаю? – настороженно сказал инопланетянин, глядя на фуражку гаишника.

– Сержант Прокофьев, – представился Антон. – Мне тут вашу визиточку дали…

– А! Так вы по делу! У нас лучшие полироли…

Со стороны раздался голос, похожий на визг зубьев пилы, нарвавшейся на гвоздь.

– Кто там звонит?

– Это меня! – раздражённо гаркнул торговец.

– Опять твои друзья-алкаши?

– Сколько тебе говорить, у меня нет друзей-алкашей!

– Ну конечно! А с кем ты голову пропил?

– Я её потерял!

– Назло мне, да? За то, что я всегда говорила, что ты когда-нибудь свою голову потеряешь? От Голокона хоть какая-то польза была! Я его зачем покупала? Чтоб ты больше не маялся своей полирующей фигнёй!

Инопланетянин покраснел и заорал во всё горло:

– Заткнись и дай с людьми поговорить!

Потом он повернулся к экрану и виновато улыбнулся:

– Простите. Жена не в духе. Так что вам нужно? Полироль для стекла? Для металла? У меня есть даже полироль для наждачной бумаги! Вы когда-нибудь видели сверкающую чистотой наждачную бумагу?

Прокофьев взял голову и показал её в экран.

– Ваша?

Глаза торговца забегали.

– Э-э-э… Нет.

– А мне показалось, вы только что о ней говорили.

– Впервые вижу.

– Что значит, впервые видишь! – заорал Голокон. – Да мы с тобой на одних плечах месяц жили!

– Так вы утверждаете, что это не ваша голова? – уточнил Антон.

– Не моя. Совершенно точно. Извините, дела.

И инопланетянин отключил связь.

Прокофьев недоуменно поглядел на Голокона.

– Это твой хозяин?

– Он мне больше не хозяин! Вы только подумайте! Он сделал вид, что не узнал меня! Да кому он нужен! Неудачник!

– Ладно. Я отправлю тебя ему с курьером, а там сами разбирайтесь.

– Ни в коем случае! Я теперь сам себе хозяин!