Око ужаса - Баррингтон Дж. Бейли Страница 30

Через пять часов они достигли края области, где гравитация солнца Калигулы препятствовала переходу в варп. Каллиден опустил кокон навигатора, используемый для пилотирования в варпе, и сдвинул рычажок на панели.

Они оказались в варпе. Имматериуме. В Безмирье. У него было бесчисленное множество названий. Море Потерянных душ не нравилось Каллидену больше всего.

В трехмерных джунглях, которыми его разум видел варп, казалось, будто корабль Гундрама вдали пробивался сквозь листву, слегка сглаживая ее. Ему нужно было только идти по проложенной тропке, прежде чем потревоженная листва снова сомкнётся, успокаиваясь. Его не удивило, что эта тропа вела в направлении Ока Ужаса.

Шли часы. Возможно, пройдут дни, прежде чем раскрашенный корабль достигнет места назначения. А пока им обоим придется спать. Корабли Имперского флота никогда не шли с одним навигатором на борту. Для других, для свободных торговцев, зарабатывающих на жизнь космическими кораблями меньшего размера, дело обстояло иначе. Зачастую они могли позволить себе — если могли найти — только одного навигатора, способного управлять потоками варпа. Некоторые звездопроходцы принимали тонизирующие вещества, чтобы не спать в течение длительного времени, но при слишком частом применении это могло вызвать галлюцинации. В результате многие корабли терпели крушение. В противном случае навигатор останавливал корабль в более-менее спокойном месте среди течений варпа, пока спал, надеясь, что он не отклонится слишком далеко от курса, или на то, что его понесёт чем-то вроде плавного потока в нужном направлении, и он не заблудится.

В любом случае, навигаторы-одиночки не осмеливались спать больше часа или двух за раз.

Для Пелора Каллидена варп-течения состояли из ветров, дующих через джунгли и взбалтывающих листву. Если течения были сильными, сами джунгли начинали двигаться, заросшие стволы и огромные зеленые папоротники, казалось, вырывало с корнем и быстро несло через имматериум, вместе с очертаниями злобных лиц, которые время от времени появлялись на растительности.

Ничто из этого не касалось Мейнарда Руголо, он ничего не видел. Наконец он заявил, что устал, и оставил Каллидена рядом с его коконом. Чтобы не мешать, он ушёл в каюту, в которой жил когда-то, сейчас занятую Каллиденом. И он снова взял с собой драгоценный камень сновидений.

Разгладив кровать и положив камень под подушку, он уснул.

Драгоценный камень, похоже, не только пробуждал мечты, делая их реальностью. Правда была и в том, что последние две ночи Руголо, обычно крепко спящий, видел сны более живые, чем когда-либо прежде. И теперь, через несколько минут после того, как он заснул, он вошел в поток снов, которые, казалось, неслись один за другим, словно яркие разноцветные шары, катящиеся по наклонной горке. Сначала сны ему нравились. Снились друзья, которых он знал в прошлом, хорошие времена, которые он пережил в юности, путешествия, в которых Руголо побывал со своим отцом. Он грезил о встрече с прекрасной женщиной, которая стала его обожаемой спутницей, выполнявшей все его прихоти. Этот сон начал становиться всё более плохим, когда женщина превратились в Эгелику, сестру Гундрама.

Затем ему приснилось, что она достала нож и отрезала им обе груди. Кровь текла из ее изуродованного торса, Эгелика запрокинула голову и засмеялась, размахивая руками в воздухе. При этом её зеленые глаза искрились извращенным удовольствием. Потом она ушла. Руголо оказался в зеленых джунглях чудовищных неизвестных растений. Он не знал этого, но это были те самые джунгли, которые видел Каллиден, когда смотрел в варп. Лица, проступавшие сквозь зелень, недобро поглядывали на него. Между тянувшимися стволами и дрожащими листьями выглядывали иные, невероятно выглядящие существа.

Руголо вышел на поляну. Именно тогда сон превратился в кошмар. Там его поджидало существо, тварь, которую он никогда в жизни не мог себе представить, существо, составленное из самых злобных частей множества хищных животных. Огромный клюв хищника торчал из узкой закруглённой морды с круглыми птичьими глазами. У него было четыре ноги с острыми, как бритва, когтями, по-видимому, предназначенными для разрывания и потрошения. И еще несколько конечностей, которые представляли собой нечто среднее между человеческими руками и птичьими крыльями, с раскинутыми металлическими перьями, которые блестели красным и золотым, заканчивались длинными клешнями. Но это было еще не всё. У существа был хвост, хлеставший из стороны в сторону, который заканчивался жалом размером с силовой меч, а из мускулистых плеч вырастали длинные щупальца с рядами присосок. Но хуже всего было то, что это существо заговорило с ним.

— Ах, Мейнард Руголо, — промурлыкало оно. — Как ты мог быть таким глупцом? Мне надоело питаться мертвым мясом. Приходи, будь для меня лакомым кусочком. Позволь мне питаться тобой, пока ты жив. Позволь мне высосать внутренности из твоего живота и мысли из твоего мозга.

Ноги Руголо казались свинцовыми, когда он в панике развернулся и побежал. Грибы сжимались и хлопали под ногами, выпуская облака спор, окружавшие его подобно туману. Оглядываясь назад, он видел чудовище, которое знало его имя, вроде неторопливо, медленно преследовавшее его, при этом без труда настигая. Охватившие торговца ужас и беспомощность заставляли его безудержно кричать. Казалось, у него не было никаких сил. Он двигался, как будто под водой, его ослабевшие конечности не отвечали на запросы мозга.

— Мейнарррд… — промурлыкал голос из большого клюва. Казалось, он раздался прямо за ним. Он почувствовал, как твердый клюв уткнулся в него. Щупальце коснулось его плеча. Его лицо погладила здоровенная клешня, от ощущаемого зловония его дико вырвало.

Когда его паника достигла своего апогея, ему в голову пришла отчаянная мысль, последний луч надежды в его путающихся мыслях: «Это дурной сон. Кошмар. Я могу сбежать, если заставлю себя проснуться. Иначе…»

Он больше