Питомец - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 30

class="p1">Третьим этапом стал обратный резонанс. Для техник более высокого уровня, от средней категории до высшей, парень разработал вторичный канал резонанса. Этот канал был тончайшим магическим плетением, привязанным к самому свитку и образу техники, внутри которого и была встроена форма духовного “вопроса”. Не в словах, но в чувствах. Так что тот, кто берёт такую технику для изучения, должен был бы, пусть даже подсознательно, воспринять её… С уважением… Если в его сердце будет только жадность, или мания власти… То свиток останется “глух и нем”. Это был этакий принцип:

“Не мастер берёт технику. А техника выбирает мастера.”

Четвёртым этапом стала точка ядра. Так как самое интересное было впереди. Он решил каждую технику связать с порогом уровня развития ядра потенциального ученика. Для этого он использовал специальную формулу маркировки, в которой:

Базовые техники требовали ядра как минимум Да Доу Ши третьей звезды…

Средние – не ниже Да Доу Ши пятой звезды, с очищенной структурой…

Высшие – только те, кто пережил прорыв и создал истинное ядро Доу Лин с собственной подписью духа. Формула считывала отклик ядра с того, кто касался свитка, и, если требуемый уровень отсутствовал – техника не раскрывалась. Не взрывалась, не уничтожалась – просто оставалась обычным куском артефактной бумаги.

После всего этого наступило время сборки основной матрицы стиля. Во время которой все эти уровни защиты и ограничения он вплёл в общую матрицу, выстроив на основе артефактной схемы:

Центральная точка – сердце стиля: “Путь Одинокой Тени”. От неё расходятся линии к каждому свитку, технике, элементу. Отдельный контур контроля ведёт к его кольцу-мастеру, в которое он встроил ключ доступа, чтобы в будущем, если потребуется, снять или обновить любую из защит…

Когда солнце уже в очередной раз склонилось за скалы, Андрей наконец-то закончил. Перед ним лежали свитки и артефактные капсулы, теперь уже живые. Они дышали собственной логикой, реагировали на энергию и намерения. Это уже не просто записи техник. Это была основа новой школы, которую мог постичь только достойный. Он медленно встал, посмотрел на вершины окружающих гор, затем на костяной меч, лежащий на алтаре рядом.

– Пусть будет так. И пусть эти знания не станут оружием в чужих руках…

………….

Сквозь пронизанные ветром вершины гор струился мягкий свет – предрассветная серость, едва окрашенная в янтарь. Воздух был холодным и колким, но на алтарной площадке, вырезанной в самом сердце долины, медленно поднимался пар от тела, охваченного напряжением. И это было тело самого Андрея. Он стоял босой на камне, обнажённый до пояса, с влажными от пота волосами, прилипшими к шее. Дыхание – глубокое и размеренное, несмотря на ту нечеловеческую нагрузку, которую он испытывал последние часы.

Сверху на него смотрели свитки, развёрнутые в воздухе. Они были живыми. Они наблюдали за ним, сканировали его движения, его колебания энергии, ошибки, силу, ритм дыхания, – всё, чтобы вынести свой приговор… Достоин или нет…

Он знал, что этого мало. Даже сейчас, когда его ядро сияло, как звезда, когда даже артефакты уже не сопротивлялись ему, в глубине сознания клубилась мысль, свербящая как заноза:

“Ты всё ещё не на пределе. И ты знаешь это.”

Ему было мало быть сильным. Он был молодым. Сильным – но одиноким. Слишком странным. И, несмотря на всё, гормоны кипели в теле, напоминая, что он всё ещё человек. Он помнил запах женщин. Их взгляды. Их интерес. Их осторожный трепет. И хотел это вернуть – но не в старом теле, не в старом статусе, не в старой маске немого слуги.

Он хотел выйти к людям новым. Таким, перед кем преклоняются. Кого уважают. Кому завидуют. И к кому тянутся. А значит, он должен был пробиться дальше, чем горделивое звание Да Доу Ши – того, чем кичились старейшины.

А значит ему нужно было тренироваться ещё больше. Чтобы выйти за пределы тела и духа. Именно поэтому, уже в который раз, он начал своё утро с разогрева. Не просто пробежки или боевых движений. Он бежал вверх по вертикальному склону, укрепляя стопы духовной энергией, сдерживая силу, не позволяя ей вырываться неконтролируемо. Потом – бой с фантомами.

Они были совершенны. Он создавал их из памяти. Один – его собственная проекция времён, когда он был еще слабым. Другой – тот самый отшельник, что в последствии оказался Архидемоном… Его товарищи – жрецы… Потом – сектант из обители Пяти Пиков Бессмертных, чей взгляд был полон презрения… Последним – абстрактный образ того, кто может быть сильнее, кто захочет уничтожить его только за сам факт существования.

Фантомы били по-настоящему. Их мечи разрезали воздух. Их магические удары пытались пробить его защиту. Копьё Святого приходилось метать одновременно на несколько проекций, раз за разом переплетая техники, чтобы увидеть – где срывается плетение, где распадается поток энергии.

Он понимал, что его собственное ядро не было обычным. Оно уже впитало в себя отголоски силы кости Павшего Бога, и даже рвануло вверх после последней пилюли. Но теперь он начал слышать внутренний пульс – ритм, что шёл глубже, чем просто духовная энергия. Это была песня боли и силы, отражающая всё, что он пережил. Так что он начал работать под этот ритм. Создавая новые серии техник, которые ложились на пульсацию ядра, словно удары сердца. Копьё… Древний меч Святого… Костяной меч… Энергетические всплески… Всё соединялось в единую систему.

Потом начинались испытания на выносливость и контроль. Он поставил перед собой задачу… Удерживать Плетение Умножения через копьё Святого в течение трёх часов без остановки, атакуя фантомы, одновременно подпитывая защитные печати и блокируя попытки проникающих иллюзий со стороны костяного меча. От такого напряжения его мозг буквально гудел. Кровь бешенным колокольным набатом стучала в висках. Сердце билось быстро, и из ушей ползли тонкие дорожки крови. Но он не останавливался. Так как хотел дойти до точки предельного давления. И на третий день – он рухнул. Не от ран. Не от повреждений. От перегрузки духа. Энергетическая структура начала распадаться, и только благодаря тому, что он заранее активировал плетение авто-восстановления, его сознание не рассыпалось. Он лежал, прижавшись к каменной плите, глядя на трепещущий в воздухе фантом – собственное лицо, искажённое гневом, болью и жаждой мести.

“Вот и ты, настоящий я. И я тебя не боюсь.”

А после на его измученный разум обрушилась… Тишина… Когда он очнулся, снова было утро. Пот стекал с его лба. Ядро, несмотря на изнеможение, не распалось. Оно закалилось. Плотность духовной энергии возросла. Каналы усилились. Тело стало воспринимать резкие рывки