Ненормальный практик 2 - Отшельник Извращённый Страница 30

Бабуля не моргала от такого поворота. А затем крепко обняла меня:

— Внучок! Внучок мой!!! Я так тобой горжусь!

— Ну-ну, хватит слезы лить, бабуль, — хлопаю её по плечу.

Лидия Михайловна просияла, глядя на мою моську с восхищением.

— Какой прекрасный внук, Вера! Такой юный, а уже мужчиной вырос! — И бросила выразительный взгляд на Машу, которая демонстративно проигнорировала, продолжив невозмутимо пить чай.

— Тётушка Лидия, — обратился я к ней, — а может, и вы с нами? Чего тут мёрзнуть?

Та тяжело вздохнула и покачала головой:

— Куда уж в мои годы, Сашенька. Слишком многое держит тут, — и обвела рукой гостиную. — Я родилась в Петербурге, в Петербурге и помру.

— Не говори так, бабушка, — возмутилась Маша, впервые проявив эмоции. — Тебе ещё жить и жить.

Перевожу взгляд на Веру Николаевну, что уже вытирала слёзы:

— А ты что скажешь, бабуль? Ты могла бы поехать туда первой. Отдохнуть, даже тётушку Лидию взять. Хотя бы до лета, раз она переезжать не хочет. А я пока доучусь этот семестр в академии и сразу к тебе.

Бабушка задумчиво погладила скатерть:

— Такое серьёзное решение… Мне нужно обдумать всё, Саша.

— Конечно, я никуда не тороплю, — и киваю с пониманием.

Моё решение о переезде было очевидным. Во-первых, конфликты с Ковалёвым и с Корнелией. Если она вдруг каким-то непостижимым образом наткнётся на меня в Петербурге? Такая встреча легко может перерасти в нечто опасное для бабушки. А помимо этого, события вокруг меня развиваются так неочевидно, что лучше поскорее отправить её подальше отсюда и спокойно разобраться со всеми проблемами. Последнее, чего хочется — втянуть в свои неприятности эту добрую женщину.

— Можно поехать на время, — говорю вслух. — Арендовать дом и понять, уживёшься ли ты там. Тоже как вариант.

Бабушка кивнула уже бодрее. Кажется, эта мысль ей понравилась:

— Хорошее предложение. И всё же, отвечу тебе, когда всё обдумаю, договорились?

— Конечно, — и с улыбкой отпиваю чай.

Разговор перетёк в новое русло — Лидия Михайловна вспомнила, как в молодости ездила с мужем на юг, какие там прекрасные пейзажи и целебный воздух.

За окном уже стемнело, и ветер усилился, завывая в водосточных трубах. Отставляю кружку и поднимаюсь с дивана:

— Ну, я пошёл.

Бабушка удивлённо посмотрела на меня:

— Куда? Дом-то сгорел.

И как ей объяснить свой уход?

— Сашенька, оставайся у нас с ночёвкой, — предложила Лидия Михайловна. — И свободная комната есть.

— Спасибо за гостеприимство, — благодарно киваю, — но, кхм, тётушка Лидия и бабуль, не беспокойтесь. Не буду ходить вокруг, да около — у нас с ребятами посиделки после турнира. А ночевать останусь у друга. К тому же от него ближе в отдел утром попасть. Нужно будет зайти к следователю Елагиной и отметиться, что никуда не сбежал.

Да, врать я, конечно, горазд. Даже глазом не моргнул, наплёл тут…

Бабуля вздохнула при упоминании следователя. В глазах тревога — та, что видишь только у матерей и бабушек, беспокоящихся за своё дитя.

— Не переживай, ба, — обнял её за плечи. — Всё наладится. Уж если я и правда виноват, то как честный гражданин понесу наказание, а ежели нет, то экспертиза об этом расскажет. Остаётся лишь подождать.

Она кивнула.

Лидия Михайловна повернулась к внучке:

— Маша, проводи нашего гостя.

Та поднялась и молча пошла в прихожую.

Прощаюсь с обеими старушками, обняв напоследок бабушку и почтительно поцеловав руку Лидии Михайловне, чем заслужил её очередную восторженную улыбку.

— Такие манеры! Такие манеры! Ах, Верочка, какого прекрасного внука ты воспитала!

Мы с Машей вышли в парадную, и едва закрылась дверь, как она повернулась ко мне:

— Александр, хочу прояснить кое-что…

Итак понятно, что она скажет. Все эти светские условности утомляли меня ещё в прошлой жизни, а теперь и подавно.

— Не напрягайся, — перебиваю её и добродушно подмигиваю. — Я и сам не хочу.

И, не дожидаясь ответа, толкаю тяжёлую дверь подъезда, выходя в промозглую ночь. Морозный ветер ударяет в лицо. Холодрыга, ух!

Позади осталась хлопающая глазами Маша.

— Вот же, козлина… — донеслось до меня её негодующее бормотание. — Я вообще-то самая красивая на первом курсе своего универа! Что он о себе возомнил⁈

Остальные девичьи проклятия я уже не слышал, выходя на мостовую, чтобы остановить проезжающий экипаж…

Глава 11

Интерлюдия

Кабак «Ржавый гвоздь» готовился к закрытию. В такой поздний час уже не было случайных посетителей, лишь завсегдатаи — те, кого хозяин заведения знал лично и не торопил с уходом.

За одним из столов сидели Кривой с парой своих подручных, за другим — молчаливый Костыль, или Фёдор, как называли его ближайшие друзья и партнёры по криминальным делам.

Кривой травил байки, жестикулируя одной рукой, пока второй держал кружку с пивом. Подручные довольно скалились, покачивая головами.

Скрип двери заставил всех обернуться. Разговоры мгновенно стихли.

Ещё бы.

Ведь в дверях стоял незнакомец.

Ещё и принарядился. Прям не узнать. На голове — чёрная маска с прорезями для глаз, больше похожая на вязаную шапку. Кожаная куртка, новые чёрные штаны и тяжёлые ботинки делали его похожим на настоящего бандита. Только вот фигура дюже тощая для полного образа. Однако, как уже убедились люди Кривого, силы у незнакомца хватало с избытком.

— Не вижу радости на ваших мордах, господа, — произнёс он хриплым голосом, совершенно не вязавшимся с телосложением. Да и вообще, его тон был полон власти, будто командовал всю жизнь. — Разве так встречают дорогого босса?

Фёдор, сидевший позади всех, недовольно проворчал что-то в свой стакан. Кривой медленно поднялся и жестом показал остальным проявить уважение.

— День тяжёлый был, босс! — и натянул подобие улыбки, обнажив кривые зубы. — Сам понимаешь, дела… Не гневись.

Незнакомец неторопливо пересёк зал и уселся за стол напротив Кривого. Одним плавным движением закинул ногу на столешницу — не из-за отсутствия манер, совсем нет. Всего лишь намеренная демонстрация своей власти. Понимал, что с людьми в этой таверне нужно разговаривать на их языке — иными словами, с полным пренебрежения всяких