Кровь вассалов - Владислав Добрый Страница 3

Я толкнул Волока и кивнул ему на этих двоих. Бедняга чуть не подавился — он набивал рот с блюда двумя руками. Видать, проголодался. Растущий же организм.

— Как ты думаешь, что происходит? — спросил я.

Волок выпучился на меня и постарался разом проглотить всё, что у него было во рту. Я сжалился и ответил сам, чуть повысив голос:

— Сеньор Дукат чует добычу. И, в меру своего разумения, видит в других те же мысли. Оттого он так жаждет от сеньора Фарида немедленных и полных сведений, как эту добычу правильно взять. Сеньор Фарид мудр, но вряд ли он может знать всё. К тому же, даже зная, как делается что-то, это не равноценно умению это делать. Оттого сеньор Фарид говорит уклончиво, лишь распаляя сеньора Дуката. Это может вылиться в распрю. Оттого я, как человек, чей стяг ведёт этот отряд, должен немедля прекратить это. Но лучше всего это сделать так, чтобы не уязвить их гордость. Оттого я говорю даже не с сеньором Дукатом, ослеплённым жадностью, а с тобой.

Первым захохотал Сперат. За ним — те, кто был поближе. Дукат покраснел, набычился и отступил от Фарида. Волшебник с благодарностью мне кивнул и уселся обратно на седло, служащее ему временным стулом. Я продолжил говорить с Волоком, уже тише.

— Сеньор Дукат может злиться сколько угодно, но именно такие его действия делают его плохим командиром. Потому что вопрос добычи не должен быть первоочередным для командира. Какой правильный вопрос должен задать себе мудрый предводитель?

Волок к этому времени, ценой героических усилий, протолкнул в себя еду и открыл рот, чтобы ответить. Но так и остался стоять с открытым ртом, не зная что ответить.

Сперат разлил вино по трем кубкам, добавил воды — немного, от силы треть. Сунул один из кубков мне, другой — Волоку. И, увидев пунцового от напряжения и растерянности Волока, подсказал:

— Если тут раньше были люди, значит, дело и в самом деле выгодное. Тогда правильный вопрос: почему сейчас тут нет людей?

— Сеньор Сперат, в следующий раз позволь сеньору Волоку подумать. Но ты прав. Что заставило их уйти?

Люди вокруг начали с подозрением посматривать на «рощу», явно ожидая, что сейчас из неё что-то выползет. Их страхи оказались напрасны. А ответ на мой вопрос мы получили довольно скоро. Один из слуг заметил, как невдалеке от нашей стоянки поблёскивает вода и решил пополнить её запасы. Небольшой ручеёк сочился из каменной трещины на склоне холма, прежде чем исчезнуть среди свёрнутых спиралью стволов. Поэтому в рощу входить ему бы не пришлось.

Слуга приблизился к роще с другой стороны, не с той, с которой мы углубились в неё в первый раз. К счастью, бедолагу серьёзно пугали странные растения, поэтому шёл он настороженно и вовремя заметил движение. И тут же бросился назад.

Это с головой выдало его низкое происхождение — потому что все благородные всадники, едва поняв, что слуга что-то заметил в странной роще, наоборот — бросились туда.

Глава 2

Неправильные русалки

Сквозь спиральные стволы рощи мерцало озеро — вода тёмная и красноватая, как местное бронзовое полированное зеркало, и почти без ряби. Отряд без приказа рассыпался в неровную линию. Но это был очень управляемый хаос. Сказывался опыт: люди действовали без приказов, но понимая свои цели.

К несчастью, из зарослей к нам навстречу никто не вышел, а склон был неровный. Я первый соскочил с седла и повёл Коровку в поводу — дальше склон выравнивался. Под ногами хрустел местный мох: почва пружинила, будто живая, и каждый шаг отдавался в икроножные мышцы.

Миновав первые спиралевидные деревья, я двинулся дальше, отдав повод недовольного такой подставой Коровиэля Волоку и оставив его у «опушки». Но мной уже владел азарт — озеро скрылось за густыми кронами, однако я уже захватил щит, накинул его на руку и снял с коня увесистый клевец на длинной ручке — Крушителем тут не размахнуться.

Впрочем, азарт стал быстро отступать — воздух снова стал густым, появился пряный запах и влажность. К этому добавился неприятный звук — будто огромный младенец «угукал» басом. И не один. Я уже собирался обругать себя за то, что полез в эти дебри, когда вынырнул на открытое пространство.

Вокруг темнели пеньки: лес вокруг водоёма был аккуратно расчищен. И поверхность озера больше не была ровной. По нему шла густая рябь из множества концентрических кругов, в центре каждого — они. Некоторые, видимо дозорные, орали, стоя на кучках древесины или земли.

Огромные головы с мягкими, блестящими ушами и крупными, как у ребёнка, глазами. Мордочки напоминали бобриные, но слишком уж гладкие, почти без шва между шерстью и кожей, словно выточенные из полированного дерева. Хвосты — плоские, будто из меди, с чеканным узором в виде переплетённых букв. Бобры. Большие. Здоровенные, как лопатка, зубы. И покрыты тонкими пластинами брони, как земной броненосец. Ладно. Не бобры. Но похожи.

Один из них вылез на берег и уставился на меня. Массивный, ростом мне по грудь, и смотрел прямо в глаза. Его хвост хлопнул по мокрым камням, и… я услышал голос:

Ты устал. Отдай коня — мы его отведём к воде.

Я не вздрогнул только потому, что привык к странностям Гибельных Земель. Но, судя по тому, как дёрнулся ближайший оруженосец, он уже шагнул бы вперёд, да Сперат схватил его за плечо.

— Логосоны, — тихо сказал Фарид. — А чародей-то тут зачем? Сейчас в голову насрут. Пойте!

Оставь оружие. Мы его починим.

На берег уже выходили ещё — пятеро, шестеро… десяток. Они двигались спокойно, уверенно, вставая полукругом, словно пастухи, загоняющие стадо. Рядом со мной из леса выходили люди и вставали от меня по левую и правую сторону. Фарид держался позади, зато Дукат шагнул вперёд, держа в руке пехотное копьё с длинным, массивным наконечником. Запоздало обернулся на меня — и правильно, у нас тут субординация. Куда вперёд батьки в пекло?

Я захлопнул забрало и, преодолевая удивление, начал осторожно приближаться к говорящим бобрам. Внутри, от куража, хотелось шутить или просто смеяться. Но на ум ничего, кроме «курва», не лезло, а это шутка не для всех.

— Мех их стоит дороже золота, — продолжил Фарид тем же ровным голосом. Похоже, он принял быстрый взгляд назад Дуката на свой счёт. — Не пропускает лишней магии. Но… — он слегка