Мосты Норланда - Дмитрий Павлов Страница 3

В восемь утра бахает сигнальная пушка на фасе Кронбурга и выстрел эхом прокатывается по лесистым склонам. Замок Кронбург возвышается над городом и кажется продолжением горы, на которой стоит. Стены старой крепости сложены из валунов такой неподъёмной величины, что гиды придумали легенду для туристов: будто бы Эрик IV для постройки замка нанял великанов, ещё живших в то время на склонах Берегового хребта. Жители городских предместий, окружающих гору, посмеиваются в усы: нанял, только не великанов, а местных мужиков. Они с помощью блоков, рычагов и чьей-то матери сложили стены, заставляющие нынешних инженеров озадаченно скрести в затылке.

Прежде Кронбург был резиденцией королей Норланда. Но во время пожара цитадель выгорела почти дотла, и король со свитой перебрался в замок гостеприимных Врангелей, а потом в новый дворец на набережной Кабаньего острова. Что ни говори, дворец с барочными фасадами, высокими окнами и просторными залами больше подходит для короля, чем старая крепость на утёсе. Новая резиденция с колоннами и кариатидами отражается в спокойных водах фиорда и служит нарядным фасадом столицы, светлым пятном на закопчённой физиономии города. От Дворцовой площади по всему Кабаньему острову разбегаются лучами прямые и широкие улицы, застроенные модными магазинами, банками и конторами. Эта часть города с утра запружена народом. Трещат и воняют бензином «моторы» с откинутыми в честь погожего утра тентами, неслышно катят электрические кареты, цокают по асфальту холёные рысаки, впряжённые в лакированные экипажи. Спешат по тротуарам клерки в костюмах-тройках и котелках, в рубашках со сменными целлулоидными воротничками.

В девять утра отпираются двери контор и банков – к этому часу ночные поезда доставляют в столицу помещиков из южных долин, владельцев громадных лесных дач на склонах Берегового хребта, грубоватых скотопромышленников Межгорья, горнозаводчиков Севера… Все идут в банки: снять, оплатить, взять новую ссуду.

Центральный вокзал Нореи работает круглые сутки. Жильцы в домах у железнодорожных путей засыпают и просыпаются под стук колёс, паровозные гудки и лязг автосцепки. Медлительные товарняки чередуются с быстроходными курьерскими поездами, пригородные составы вываливают на перрон толпы работников из предместий. Около десяти утра в движении на железной дороге возникает короткий перерыв. Пригородные поезда доставили всех, кто спешил к открытию контор и заводов. Платформы пустеют. Вдруг резкий свисток разрывает тишину. Гудят рельсы, земля вдоль путей дрожит мелким бесом. Вдали, у самого горизонта возникает нечто, похожее на тупоконечную винтовочную пулю. Локомотив в обтекаемом кожухе летит, не оставляя ни угольного дыма, ни пара. Только еле заметное марево нефтяного перегара вьётся над выхлопными патрубками. На серебристых бортах вагонов готическим шрифтом написано: «Южный экспресс».

Фрей Унрехт вышел перрон и огляделся. Все на местах. Агенты охранки расставлены вдоль платформ, трое дюжих лакеев замерли наготове, машины конвоя ждут на привокзальной площади. Не хватает главного компонента – принцессы. К офицеру подбежал чиновник в кителе и фуражке железнодорожного ведомства.

– Прибывает! – путеец показал часы на позолоченной цепочке. – «Южный» будет через десять минут.

Фрей кивнул и прошёлся по перрону. Утро выдалось ясным, но под стальным кружевом вокзального дебаркадера царил вечный полумрак. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь закопчённые стёкла перекрытия. Ажурные опоры дебаркадера, когда-то окрашенные суриком, стали угольно-чёрными от сажи.

– Всё в порядке? – спросил Фрей у агента, вытянувшегося во фрунт у опоры.

– Да. Только…

Агент одними глазами указал на соседнюю платформу. Там у газетного киоска стояли два господина. Тот, что моложе – недавно назначенный военный атташе империи Готлиб Данкль. Рядом толстый и курносый старик с седеющими баками, имперский посол Гуго Мартини. Фрею поручили встретить принцессу, прибывающую инкогнито из Понизовья, но стоило этим двоим объявиться на платформе, как стало ясно: «инкогнито» не получилось.

– Говорят, принцесса жутко уродлива, – рассказывал Мартини военному атташе. – Впрочем, наследнику грех жаловаться. Чем страшнее уродство у северян, тем сильнее их магическая потенция. Всё, что требуется от наследника – закрыть глаза и сделать своё дело, хе-хе.

– Я видел фото принцессы во вчерашнем номере «Рейтара», она вполне симпатична, – возразил Готлиб

– Бросьте, – отмахнулся толстяк. – Фотографиям нельзя верить, их ретушируют. Представители норландской аристократии, именующие себя Старшими, все эти Унрехты Врангели, Юнкеры и прочие, – самые уродливые существа на свете. Так уж распорядился Создатель: либо ты красавец и не обладаешь ни граном магии, либо страшен как чёрт и силён как Эрик Основатель. Верьте моему слову, с минуты на минуту вы увидите самую жуткую каргу на свете.

– Но принц… – Готлиб указал на Фрея, – …выглядит вполне нормальным человеком.

– На этом экземпляре природа отдохнула, наградив заурядной внешностью и минимумом способностей. Поэтому он прозябает на вторых ролях. Посмотрите на безвольную линию его подбородка, на бесцветные волосы. А если, мой юный друг, вам повезёт оказаться вблизи, обратите внимание на форму его ушных раковин – они свидетельствуют о деградации. Кровожадная династия Унрехтов вырождается и нам повезло присутствовать при её агонии. Брак наследника Норланда с принцессой из Понизовья является отчаянной попыткой улучшить породу и оттянуть бесславный конец.

– Говорят, Фрей очень умён, – осторожно заметил Готлиб – Он учился в Политехе и даже носит золотой значок этого института.

– Если доведётся общаться с Фреем «tête-à-tête», взгляните на дату, выбитую на значке. Согласно ей, принц умудрился получить университетский значок за два года до своего рождения. Очевидно, Фрей купил его в ломбарде.

Унрехт обернулся и внимательно посмотрел на дипломатов, словно почуяв: разговор идёт о нём.

– Странно, принц совершенно не похож на своего отца, герцога Рагнара, – заметил Готлиб.

– Герцог приходится Фрею приёмным отцом, – пояснил толстяк. – Пятнадцать лет назад анархист покушался на Рагнара, но перепутал экипажи и метнул бомбу в карету родителей Фрея. Они погибли. Герцог усыновил Фрея вместе с его братом и кажется, уже сто раз пожалел об этом. Фрей и особенно его брат Феликс – два главных фрондёра в королевской семье.

«Южный экспресс» приближался. Стук колёс и высокий стон турбины заполнили пространство под дебаркадером. Локомотив протянул состав вдоль платформы, скрежетнул тормозами и замер. Двери вагонов открылись, толпа выплеснулась из поезда и потекла ко входам в вокзал. Фрей приказал агенту:

– Передай шофёрам, чтоб заводили моторы.

Агент убежал к выходу, а Фрей хотел войти в вагон первого класса. Но навстречу ему спешили дамы в дорожных платьях, купцы, офицеры… Фрей посторонился и занял наблюдательный пост у опоры. Не хватало только разминуться с принцессой!

– Господин поручик! – окликнули Фрея.