Меченый смертью. Том 5 - Валерий Юрич Страница 3

В этой привычной суете обращало на себя внимание расположившееся немного в стороне семейство. Состояло оно из солидного господина средних лет, его миловидной супруги, которая выглядела моложе своего благоверного лет на десять, и их юного сына, лет семи-восьми. Дама всеми силами пыталась загородить свое дитя от пронизывающего ветра, а господин тем временем что-то гневно выяснял по телефону.

— Как эта чертова машина могла сломаться? Да еще и в ста метрах от нас. Ты проверил ее перед выездом? Это неслыханно! Не хочешь ли ты сказать, что мне следует вызвать такси? Выехала другая машина? Да к дьяволу ее! Тут черт-те что творится! Мы уже околели на этом ветру! Обратно в аэропорт⁈ Ах ты бездельник, не тебе указывать, что мне следует делать!

Господин раздраженно сбросил вызов и нерешительно огляделся по сторонам. Неподалеку от них стоял шикарный, раритетный Роллс-Ройс Фантом. Невозмутимый водитель, которого, похоже, совсем не волновала ужасная погода, почтительно склонив голову, стоял у слегка приоткрытой передней пассажирской двери в ожидании своего господина. Создавалось такое ощущение, что он никуда не спешил и готов был стоять здесь вечно в своей почтительной неподвижности, пока его пассажир, наконец-то, не соблаговолит подойти и забраться в салон.

Водитель ждал меня. Мой быстрый, но от этого не менее сложный и очень даже тернистый путь от бедного графа Белова к сказочно богатому князю Островскому достоин целой отдельной книги, а может быть и нескольких. И, возможно, я когда-нибудь поведаю вам эту в высшей степени интересную историю.

Но сейчас давайте вместе с вами присмотримся к этой растерянно стоящей в сторонке семейной паре, у которой так внезапно и вроде бы совершенно случайно сломался автомобиль.

Я знал, кто это такие. Мой чартерный самолет приземлился за час до их прибытия. К тому времени та злополучная машина, из-за которой они сейчас мерзли на порывистом ноябрьском ветру, уже готовилась сломаться. Это было не так уж сложно устроить. Особенно для Игоря. Он являлся не только опытным снайпером и колдуном, но и весьма умело разбирался во многих других вещах. Поэтому я взял его с собой в эту новую жизнь. Он умел хранить секреты. Он пообещал служить мне. И еще ни разу не нарушил данное слово.

Около трех месяцев назад я успешно прошел через обряд потери человеческой формы в Забытом приюте и с этого момента стал Безликим. Теперь я мог становиться другим человеком. Приобретать совершенно новый облик. И это была не временная иллюзия, которой иногда так любят щеголять маги аспекта земли, но постоянное преображение, которое происходило на уровне физического тела. Так я стал князем Островским. Точнее стал очень похож на него.

Но если бы рядом со мной стоял оригинал, то моя подделка легко бы вскрылась. Как я уже упоминал, Безликие не могли стать полной копией других людей. Однако, мне помогло то обстоятельство, что князь пропал десять лет назад, когда ему было восемнадцать и его облик к двадцати восьми должен был конечно же слегка измениться. И я постарался подогнать свой новый внешний вид к этим предполагаемым изменениям. Заняло это у меня около недели. И когда в конце концов я увидел в зеркале результат, то остался весьма доволен, как, впрочем, и мой новоявленный, быстро угасший отец.

Что же касается настоящего князя Островского, то бедняга погиб у меня на глазах от слишком беспечного отношения к своей безопасности во время нахождения в диких землях. Сопровождавшие его люди после неожиданной кончины своего господина, решили без промедления бросится в бега. Они знали, что старший князь Островский неминуемо подвергнет их страшной казни за смерть своего единственного чада. Я помог им бежать. Тогда я был в образе Парфена Истомина и у меня было достаточно сил и средств, чтобы это организовать. От тела мы избавились. А родовой перстень князя я забрал с собой. Вот что тогда произошло, если быть совсем уж кратким.

А теперь все-таки давайте вернемся к тем троим несчастным, которые уже собрались было отправиться обратно в здание аэропорта. Учитывая то обстоятельство, что рядом с ними стояла тележка, до верху заполненная багажом, а свободных носильщиков в поле зрения не наблюдалось, положение главы семейства, который позорным образом должен был сам катить свои многочисленные пожитки, казалось уж совсем невыносимым.

Приблизившись к ним, я обратился к господину средних лет в щеголеватом, но при этом весьма тонком черном пальто, который уже готовился взяться за ручку тележки с багажом.

— Прошу меня простить, сударь, — и я почтительно склонил голову, — я случайно заметил, что у вас какие-то неприятности. Не могу ли я вам помочь?

Все семейство разом обернулось ко мне. Господин, одетый явно не по погоде, зябко передернул плечами и вопросительно посмотрел на меня.

— Простите за бестактность, — я вновь слегка склонил голову. — Где же мои хорошие манеры? Видите-ли, я слишком долго жил заграницей. А тамошние слишком вольные нравы могут испортить любого даже самого ярого поборника этикета. Позвольте представиться: князь Александр Андреевич Островский, — и я отвесил уважительный поклон.

В глазах господина в тоненьком пальто на миг промелькнуло удивление. Он тут же приосанился, и поклонившись в ответ, произнес:

— Граф Петр Филиппович Доронин. Моя супруга, Елена Михайловна и наш сын Николай, — он поочередно показывал на членов своей семьи.

Супруга графа сделала небольшой реверанс, зябко при этом поежившись, а продрогший мальчуган чопорно поклонился.

— Видите ли, князь, наша машина сломалась и нам совершенно не на чем уехать в город, — развел руками Петр Филиппович.

— Может тогда вы соблаговолите воспользоваться моим автомобилем? — И я указал на черный Роллс-Ройс. — Внутри места хватит всем. Я почту за честь довезти вас до дома.

— Но как же наш багаж? — нерешительно посмотрев на мужа, который готов был уже согласиться, спросила супруга графа.

— Нет никаких причин для беспокойства, любезная Елена Михайловна. Взгляните на тот черный фургон. — И я показал автомобиль, припаркованный чуть впереди Роллс-Ройса. — Там загружен мой багаж и еще предостаточно места, чтобы разместить и ваш. Вы окажете мне очень большую честь, если согласитесь разделить со мной дорогу. Дело в том, что я в Петербурге человек новый и совершенно никого здесь не знаю. И если наше случайное знакомство поможет мне войти в здешнее светское общество, то я искренне буду считать себя