Путь в тысячу пиал - Дарья Урбанская Страница 29

Она вела их обходными безлюдными улочками, но все равно то и дело вынуждена была юлить и менять направление. Иногда приходилось отсиживаться в кустах или в козьих загонах. Старики, по обыкновению своему сидевшие на невысоких каменных приступках и раскручивавшие на палочках молитвенные барабаны, провожали их удивленными взглядами, но крика не поднимали. А стоило вдалеке мелькнуть оранжевым цветам монашеских одеяний, как у Джэу внутри все переворачивалось, и она снова выбирала другой путь.

У Икхо не было никакой ограждающей стены, и Джэу постаралась вывести лаосцев с той стороны города, что была дальше от гомпа. Из-за страха быть пойманными они так торопились, что не вспомнили ни о пропитании, которое понадобится в пути, ни о защите от диких зверей, ни о том, как будут разжигать огонь. В результате Джэу пришлось ненадолго оставить своих скованных спутников и вернуться в Икхо, чтобы на небольшую имеющуюся в их распоряжении сумму спешно купить немного цампы, бурдюк с козьим молоком, кресало да пару рогатин.

Вечером того же дня, когда солнечный свет сменился лунным, уставшие путники устроились у подножья крупного валуна. Они жались друг к другу в попытке согреться, ведь с заходом солнца пришла не только тьма, но и холод, приносимый горными ветрами. Ужин разделили поровну на восьмерых – вышло совсем скудно.

– Завтра нужно постараться найти воду, – пробормотал Ю, откладывая в сторону опустевший бурдюк, прикрыл глаза и тут же провалился в беспокойный сон.

– Спи, мой дорогой, – Мэйлинь погладила его по плечу и повыше подтянула тонкое одеяло. – Тебе надо отдохнуть.

За ее спиной завозился Ким, потянул цепь, устраиваясь поудобнее. Мэйлинь тоже дернулась вслед за ним, но не отреагировала – сил на это не осталось. Когда все наконец задремали, Джэу поднялась, оправила свою кашаю и шагнула прочь от костра.

– Ты куда, Джэу-сань? – раздался ей вслед взволнованный шепот Мэйлинь.

– Хочу собрать еще немного хвороста, – успокоила она ее. – Если костер быстро прогорит, мы околеем от предрассветного холода. Спи.

Но у Джэу была и другая причина отойти от их жалкой стоянки и скрыться в темноте. Весь день она чувствовала смутную тревогу, словно от следящего за ней взгляда. Хотя многократно убеждалась – погони за ними не было. Вот и теперь ощущение чужого присутствия не давало заснуть, и ей хотелось еще раз проверить окрестности.

Джэу обошла их лагерь по большому кругу, а затем залезла на раскидистую дикую айву и затаилась в листьях ее кроны в ожидании сама не понимая чего.

«Главное, не свалиться с дерева, заснув от усталости!»

Время тянулось мучительно медленно, и Джэу действительно начала погружаться в дрему, когда в кустах саган-дайля, что росли у подножья, что-то зашуршало, и наружу выбрался невысокий монах.

Джэу судорожно вцепилась в ветку. Страх, отступивший было на время, теперь снова захлестнул ее.

В подлеске было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, но чем сильнее Джэу всматривалась в монаха, тем больше убеждалась, что его фигура ей знакома.

Глава 18. Цэрин

Свои молитвы тхибатцы возносят благим тэнгри, которые, являясь суть духами земли, присматривают за благополучием жителей. Но до тэнгри далеко, так что люди почитают и лха, духов-хранителей рангом поменьше. Считается, что каждый лха является хозяином в своей вотчине, например, свиноголовый Нанг Лха хранит домашний очаг, Шибдаг Лха, с посохом и верхом на баране, присматривает за скотиной и покровительствует путешественникам, а Ньян Лха, морщинистая старуха в желтых одеждах, может наслать лихорадку, если испоганить воду в ее источнике.

«Записки чужеземца», Вэй Юа́нь, ученый и посол Ла́о при дворе правителя Тхибата

Фигура скрючившегося старика лежала на пыльном полу. Над ним хлопотал Цзяньян. Потрепанные Цэрин, Чунта и Дава стояли плечом к плечу, закрывая Пассанг от других жителей деревни.

Ринчен был в первых рядах среди тех, кто хотел выдать Пассанг ракшасам. И именно его кулак Цэрин ощутил на своей скуле, а ведь совсем недавно Ринчен угощал его рисовой водкой и вел откровенные дружеские разговоры.

В пещере повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь женскими всхлипами да тяжелым дыханием разгоряченных дракой мужчин. И неизвестно, чем бы все закончилось, если б Цэрин в пылу рукопашной схватки случайно не толкнул плечом старого ламу Намхабала. Тот отлетел к стене, мешком сполз на каменный пол. Это великое кощунство заставило всех испуганно замереть.

Старик пошевелился и распахнул глаза. По пещере тут же пронесся общий вздох облегчения, который перерос в шепот молитв. Дава вытер рукавом рассеченную бровь и поднял свой топор, который отбросил во время драки, чтобы ненароком кого не убить.

«Будь ты проклят! Будь проклят!» – отчаянно выкрикнул мужской голос.

Цэрин вздрогнул, но быстро понял, что никто из жителей этого не говорил. Он потер пальцами виски:

«Кйакпа! Как же не вовремя».

– Слышите? – тихо спросил Чунта, выступая вперед.

«Да лучше б не слышать», – мысленно простонал Цэрин.

– Что? – переспросил Ринчен.

«Проклятия, что сыплются на мою голову!»

– Все стихло. Там. – Он указал пальцем в направлении двери. – Они наконец ушли?

Ответом на вопрос Чунты стала напряженная тишина. Каждый вслушивался в то, что происходило наверху, в доме Ринчена. Но оттуда теперь не доносилось ни звука.

Все понемногу успокаивались. Кто-то тихо затянул мантры, кто-то едва слышно переговаривался, и лишь в голове Цэрина по-прежнему звучали чужие голоса. Пассанг жалась к Даве, но украдкой бросала благодарные взгляды и на Цэрина. Намхабал тоже посматривал на него из своего угла, вот только в старческих глазах благодарности не было.

– Пойду, проверю, – спустя какое-то время вызвался Ринчен.

Тхори безразлично хмыкнула и зачем-то снова принялась качать на руках младенца, который и без того молчаливо и равнодушно взирал в потолок пещеры.

– Давай лучше я. – Лхамо протянула руку вверх, и Бяньба, стоявшая рядом, помогла ей подняться. – Мне терять уже нечего.

– Лхамо… – начал было Цэрин.

– Ничего, – упрямо произнесла она. – Я стара и прожила свою жизнь. Я ощущаю дыхание Бардо в своей груди. Уж лучше сгину я, чем ты или кто-то из молодых.

Другие старики, в том числе и Намхабал, одобрительно закивали, но даже и не подумали встать, чтобы пойти с ней. Цэрин скривился.

Лхамо окончательно распрямилась, хрустнув костями, и уверенно сделала шаг к двери, но Цэрин оказался быстрее. А за ним шагнули Дава и Ринчен.

– Цэрин, не ходи! – крикнула ему вслед Лхамо. – Лучше я! Я!

Но тот уже закрыл дверь, оставляя старуху внутри.

Наверху было