Барон Дубов. Том 3 - Михаил Капелькин Страница 29

Вот зараза. Почти сработало. Можно было бы провести подобную атаку ещё раз, вот только маны у меня осталось уже меньше, чем кот наплакал. Хватит на пару минут боя.

Тем временем горящий яростью голем уже нёсся ко мне.

— Держись, Коля! — выкрикнула княжна Онежская. Она появилась словно из ниоткуда и ударила морозом по раскалённому врагу.

— Дрянная девчонка! — завопил голем и взмахнул в то же миг созданной им плетью. Огненный росчерк полетел к почти детской на фоне монстра фигурке Василисы.

— Нет! — крикнул я и бросился наперерез. В груди полыхала ярость.

Я встал между хлыстом и княжной и рефлекторно закрылся рукой, вливая в неё всю ману без остатка. Тут же последовал толчок, но я устоял на ногах. Приготовился к боли от ожога, но, вопреки ожиданиям, её не возникло… Тогда я поднял глаза на Василису. Та замерла, чем-то очень сильно удивлённая.

Я посмотрел вперёд и увидел, что вокруг руки у меня выросло мощное и плотное корневище, по форме похожее на круглый щит диаметром с метр. Плеть голема снова долбанула по мне, но я легко отбил её корневым щитом.

Другой разговор!

Княжна поняла меня без слов. Коротко кивнула и скинула тёплый свитер, чтобы не мешал. Из рук её полетела голубая струя чистого холода, замораживая голема. А я бросился в атаку. Монстр замедлился, но был всё ещё силён. Несколько атак я отбил щитом, затем влепил ему молотом по руке. Та откололась и откатилась, но за пределами Инсекта княжны расплавилась и потекла обратно.

— Я помогу! — закричал Коротков. Он выглянул из-за колонны поблизости… Затем ударил звуковой волной, капли металла разлетелись в разные стороны. Я ударил молотом, откалывая вторую руку, и её постигла та же участь.. Десяток внушительных ударов, и весь металл расплескался по залу, а звуковая волна не давала ему вернуться к гному. Последним взмахом чуть не раздробил коротышке голову, но вовремя успел остановиться. Жрец лежал на земле и тяжело дышал.

— Кто⁈ — заорал я на него. — Кто надоумил тебя, идиота, на всё это⁈

Вергилий скривился и разлепил сухие губы:

— Та…

Закончить он не успел. Жуткие символы на коже вспыхнули плотоядным огнём и прожгли глубокие раны в теле. Гном дико заорал от боли, а через миг испустил дух.

В сердцах я лупанул молотом по полу, оставив солидную вмятину.

Пятой точкой чую, что это один из тех, кто охотится, и за мной в том числе.. Будто я часть мозаики увидел, но пока не понял, что к чему. Ничего, ещё разберусь. Символы остались на теле жреца, наверняка они прольют свет на того, чьих это рук дело.

Руны на молоте слабо мигнули и погасли. Мана у меня кончилась, и я едва смог отозвать Инсект со своего тела. Не хотелось опять бревном проваляться. Едва я это сделал, как ужасная боль чуть не свалила меня с ног. Я припал на одно колено с упором на рукоять молота. Открылось такое сильное кровотечение, что я даже не знал, успеет ли зелье регенерации подействовать. К тому же руки дрожали, как у запойного алкоголика.

— Коля… — на шею мне бросилась княжна и принялась покрывать поцелуями лицо. Затем охнула, когда ее взору предстали мои раны, и приложила к ним руку. Не в смысле добавила ещё, а буквально. Жуткий холод забрался мне под кожу, но кровотечение замедлилось.

Я выпил зелье регенерации и с облегчением выдохнул. В тот же момент в зал ворвался король с подкреплением. Вот только живых гвардейцев осталось всего пара человек. Ну и поделом им. Не стоило менять долг и честь на гномское золото.

Я с трудом встал и, хромая, направился к Скомороху. Княжну оставил приводить в чувство Короткова, который истощил все свои силы полностью.

Тварюга лежала, вытянувшись на полу во всю длину своего уродливого тела. Метров пять примерно. Монстр тяжело дышал, а пространство вокруг него было усеяно трупами гвардейцев. Некоторые смеялись на последнем издыхании, а двое из них были вовсе разорваны на части.

— Жить будешь? — спросил я.

Скоморох подёргал израненными конечностями. Множество маленьких ног были сломаны.

— Да, — с трудом ответил он, — если пощадишь…

Я влил в дырку между зубами последнее зелье регенерации. На монстров оно действует хуже, но действует.

— Ты же за этим пытался меня призвать, разве нет? Чтобы выжить.

— Ох, если бы я только смог до тебя достучаться, Дубов! — монстр зашевелился и привстал, опираясь о стену длинной шеей. — Я ведь пытался и сквозь сон с тобой связаться, но ты и там меня чуть не прибил! И посылал видения…

— Гном с удочкой… — поддакнул я. Догадался об этом перед тем, как меня схватили.

— Да! Клетка не давала мне связаться с тобой, но я нашёл небольшую лазейку в заклятиях. Но этот безумный жрец про это догадался. Под пытками он выудил из меня всё, что я знал. И про то, что я пытался добраться до тебя. Тогда-то он и решил использовать мои способности, чтобы заманить тебя в ловушку. И я снова послал видение гнома-рыбака. Но ты же догадался… зачем пошёл?

Я пожал плечами.

— Так надо было. А теперь необходимо остановить эту жуткую вакханалию…

— Я… я не могу, ты же знаешь. Только перекинуть на других…

— Нет, не в этот раз. Пора освободить всех от этого проклятья. И тебя тоже…

Я стал срывать с его дурацкой шляпы бубенцы. Они слабо позвякивали, падая в ладонь. Правда, выдирались они с мясом. Шляпа оказалась частью плоти Скомороха.

— Но… без бубенцов никто не будет смеяться, — жалобно заблеял монстр.

Я был непреклонен.

— Без бубенцов жизнь вообще не сахар. Можешь научится анекдоты рассказывать. Когда зубы отрастишь…

Колокольца сияли собранной в них жизненной энергией гномов. Я бросил их на землю и растоптал. Почти осязаемая энергия выпорхнула из раздавленных бубенцов, а затем рассеялась. Гвардейцы перестали хохотать и ровно задышали. Ничего, им теперь пожизненная тюрьма светит, а у гномов это далеко не курорт. Лично проверял.

Через полчаса я сидел на установленной на прежнее место скамье забинтованный, как мумия, и обнимал княжну. С другой стороны примостилась Лакросса. От удара молнией её иногда потряхивало, но в остальном девушка