Дорога на юг - Мстислав Константинович Коган Страница 29

— Ну как… А вдруг…

— Там будет джинн? — ухмыльнулся лекарь, — Если я правильно понял, единственного, кто более-менее подходил на эту роль, ты совсем недавно завалил. Да и сомневаюсь я, что его можно было бы запихать в такой крохотный чайничек. Разве что сжечь, а потом и кости в муку смолоть.

— Ты не понимаешь, это же магия, — хмыкнул я, откладывая чайник в сторону, — Он же превращается в волшебный дым, чтобы…

— Ага. А я тогда умею ходить по воде, превращать воду в вино, брюхатить девственниц и воскрешать мёртвых, — ехидно заметил Вернон.

— Ну вообще-то мёртвых ты действительно умеешь воскрешать, — заметил я, — А по девственницам у нас Роберт — главный специалист. Правда у него весьма прозаичные методы.

— Вот-вот, — кивнул некромант, — Мне жаль разрушать твои весьма примитивные представления о магии, но я ещё раз повторяюсь: это наука со своими довольно жёсткими законами и ограничениями, которые пока-что ещё никому не удавалось переступить. Так же и большинство легенд, мифов и сказок, в которых она фигурирует, появились благодаря невежеству сочинителей. Будь добр, не уподобляйся им. Устраняй свои пробелы в знаниях.

— Ну, раз пошёл такой разговор… — я присел на кровать и задумчиво уставился в противоположную стену, — Будь добр, просвяти меня насчёт одного дела, — Я ещё немного помолчал, собираясь с мыслями, — Никак не могу взять в толк, какого хрена маги сидели под столицей, хоть могли свалить в любой момент. Раньше, когда я ещё ничего не знал про филактерии, их объяснения казались мне логичными. Но сейчас… Что собственно им мешало обвешаться этими талисманами с ног до головы и силой прорваться к ближайшему источнику за пределами долины?

— На каждый филактерий найдется свой оберег, — пожал плечами лекарь, продолжая копаться в сундуке. Тряпки там, похоже, закончились, так что теперь он доставал со дна ларя всякие мелкие безделушки. Гребень, бритву, коробочку, внутри которой находилось что-то, отдалённо напоминавшее брусок мыла, шкатулку от которой за версту несло табаком и прочие, несомненно нужные в хозяйстве вещи, — По крайней мере так было до того, как орден просрал большую часть своих сил в той экспедиции. После, конечно, они могли бы попытаться уйти и сами. Вряд-ли храмовники смогли бы отправить за ними в погоню хоть сколько-нибудь серьёзные силы. Но… — Вернон сделал паузу и с нескрываемым ехидством посмотрел на меня, — Зачем им было напрягаться? Ведь прискакал благородный рыцарь на белом коне.

— И в самых чистых доспехах, — не удержался я. Вернон с осуждением посмотрел на меня, и продолжил мысль.

— Прискакал и совершенно безвозмездно предложил намного более привлекательный выход из их затруднительного положения. Сам посуди, зачем топать на своих двоих за тридевять земель, в одиночку противостоя всем опасностям этого мира, когда можно проделать весь путь в кампании отряда наёмников ни Альдинга за это не заплатив?

— Логично, — хмыкнул я, наблюдая за всё новыми предметами, появлявшимися из ларя. Курительная трубка, набор фигурок для превосходства, вырезанных из слоновой кости, какое-то потёртое ожерелье из волчьих клыков, — Правда, если они думают, что всю дорогу будут пить и жрать за наш счёт, то боюсь их ждёт большое разочарование.

— Верное направление мысли, — хмыкнул Вернон, выгребая из ларя остатки хлама, — Как думаешь их использовать?

— Как лекарей, в первую очередь, — кивнул я, копаясь в вещах. Гребень, бритва и мыло перекочевали ко мне в сумку. Конечно, у нас в отряде все это было, но всё ж куда лучше иметь своё, личное, чем пользоваться общественным. Осталось только наловчиться орудовать этим скребком, в процессе не вскрыв себе горло. Довольно глупая смерть получилась бы, — У нас после сражения наверняка осталось немало калек и ампутантов. Просто выбросить их на улицу было-бы как-то неправильно. И тут к нам на помощь спешат наши новые друзья.

— Выращивание новых частей тела процесс крайне болезненный, как для колдующего, так и для того, кого он лечит. Кроме того, довольно опасный, — возразил Вернон, вытащив кинжал из ножен и принявшись простукивать дно сундука. Парня явно разочаровало его содержимое, и теперь он пытался проверить, нет ли там какого-нибудь тайника с чем-то более стоящим, — Не каждый согласится на подобную… процедуру.

— У магов не будет выбора, — пожал плечами я, — Или они лечат наших калек, или через степи Истланда потопают отдельно от нас. Что же до солдат… У них останется два варианта. Либо остаться калекой и покинуть отряд. Либо сжать зубы и потерпеть.

— Боюсь, ты не представляешь себе какого порядка там будет боль, — возразил лекарь, пытаясь всунуть остриё своего кинжала между дном и боковой стенкой ларя, — Представь себе рану, которой специально не дают закрыться, изо дня в день вспарывая её ножом. Представил? А теперь представь, что в эту самую открытую рану каждый день насыпают ложку соли. Вот что-то такое ждёт тех бедолаг, которые решат исцелить свои увечья. И чем больше было утрачено, тем дольше будет «лечение», — он ненадолго замолчал, о чём-то раздумывая, — Я в своё время практиковал подобные методы. Но потом отказался. Слишком много подопечных либо быстро сдавались, либо сходили с ума в процессе.

— И, тем не менее, это шанс. Шанс не оказаться на улице, — возразил я.

— Мизерный, — пожал плечами Вернон, — Если тебе действительно не всё равно, то стоит продумать другие варианты их будущего. Так… — он потянул на себя рукоять кинжала. Заскрипели доски и крышка, имитировавшая дно, откинулась в сторону.

— Вот это уже совсем другой разговор, — удовлетворённо сказал лекарь, выгребая содержимое тайника. Серебряное ожерелье с драгоценным камнем, несколько невзрачных колец, фибула, хирургический набор из скальпеля, мотка и трёх иголок с крючками, — Так, это у нас довольно могущественный филактерий. Тебе он не нужен, а вот мне пригодится. Кольца — красивые безделушки, из которых, правда, можно попробовать сделать небольшие филактерии. Их отдай тем магам, которые согласятся лечить наших калек. Они им ой как понадобятся. Остаются фибула и мешочек с дюжиной бронзовых Альдингов. Что возьмёшь?

— Пожалуй, деньги, — кивнул я, пересыпая содержимое мешочка в свой поясной кошель, — Мне есть на что их потратить.

— Меня же более чем устроит фибула, — кивнул лекарь, забирая себе украшение,