Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир Страница 28

домом она выиграет. На то, чтобы понять нечто очень важное о Третьем доме, ушло двадцать секунд. Там ценили четкость. Каждый выпад был шедевром. Ее противник сражался, как автомат: неумолимо, равнодушно, идеально, экономя движения. В первый раз, когда черный клинок Девятой прянул вперед, его рапира отвела клинок в сторону, описав простой полукруг. Компактный, скучный, точный. Любой эксперт зарыдал бы. Он двигался вперед и назад, как будто ему в ноги встроили схемы из учебника.

«Прекрати блокировать каждый удар», – звучало у нее в голове. Руки за головой не успевали, и рапира Набериуса выбила искры из обсидианового стекла ее кастета. Сила удара отдалась в плече и даже в спине. Ее клинок метнулся вперед в выпаде, который она сама считала идеальным. Целилась она в бок соперника. Она услышала маслянистое шуршание, и еще один удар отдался в ее локте и дошел до черепа. Кинжал разделился на три отдельных клинка и аккуратно перехватил ее рапиру. Трезубец. Все было так безнадежно очевидно, что она подумала сэкономить время и предложить дать под зад самой себе. Набериус скучно ей улыбнулся.

У нее в жизни не было таких бесячих боев. Он двигался не так быстро, как она, но на нем не было тяжелой рясы. Да он мог и не двигаться быстро. Ему нужно было только удерживать ее на расстоянии вытянутой руки, а это он умел прекрасно. Эта хрень с касанием злила ее до слез. Будь у нее в руках нормальный меч, она бы проломила его защиту, как оконное стекло кирпичом. Но в одной руке она держала спицу, а в другой комок черного стекла. Ей приходилось прыгать вокруг, как будто противник плевался ядом. А еще его растили как рыцаря с самого рождения. Порой он вообще стоял почти неподвижно, со скучающим видом, держа перед собой рапиру, как будто на выставке. Свет давил на голову и заливал клинок. Она поверить не могла, что ее удерживает парень, который грыз учебники для рыцарей, тщательно пережевывая каждый кусочек по двадцать пять раз.

Набериус лениво играл с ней. Он знал финт, в котором рапира неожиданно выскакивала вперед, как кошачий коготь, и немедленно снова втягивалась вместе с тщательно отмеренным шажком назад. Он удерживал ее на расстоянии клинка и не подпускал к себе. Он повторял одно и то же движение: блок, быстрый выпад, отвод клинка кинжалом – пока ее не начало тошнить от всего этого.

Рапира Гидеон скользнула по его рапире, беспросветно-черное по серебру, с диким скрежетом, но он легко отвел ее вниз. Она снова ударила, повыше, и он перехватил ее клинок своим чертовым трезубцем. Используя его как рычаг, он отжал клинок вниз… ниже… и его рапира заскользила вперед, по ее руке, к локтю. Агламена научила ее предвидеть смертельные удары. Она немедленно дернулась в сторону, грязно ругаясь про себя: в реальном бою он оставил бы порез через грудь и плечо, но не убил бы ее. И он не коснулся ее острием, только краем лезвия. Она не вышла из боя.

Но тут он проделал что-то невероятное. Наверное, в каких-нибудь тупых книжках по фехтованию в стиле Седьмого дома это называлось «Две вороны пьют воду» или «Пацан дразнит гусей». Он дожал ее клинок вниз своим трезубцем, вывернул запястье правой руки вперед и вырвал черную рапиру из руки. Она покатилась по потертым камням и замерла. Жанмари подавилась криком. Сердце Гидеон скакало, как бусины четок по шнурку. Набериус выпрямился и снова улыбнулся своей гадкой улыбочкой.

– Ты слишком полагаешься на режущие удары.

Но он не стал улыбаться, когда Гидеон высвободила правую руку быстрым движением, бросилась вперед и ударила его в солнечное сплетение. Воздух вырвался из груди с шипением, как из открытого шлюза. Набериус дернулся назад, а она откинула полу рясы, чтобы пнуть его под колено. Он споткнулся, сплюнул и упал. Она кинулась за своей рапирой, вернулась на место, пока он бился, как раненое животное, пытаясь встать. Гидеон приняла стойку, подняла клинок к ключице.

– Победа за Третьим, – неожиданно сказала Коронабет.

Ее рапира дрогнула. Злобный Набериус поднялся на дрожащие ноги.

– Бабс, – торопливо спросила принцесса, – ты в порядке?

Он надрывно кашлял. Лицо его приняло багровый оттенок. Он сунул рапиру в ножны и сжал кинжал, так что какой-то механизм убрал дополнительные клинки. Ей он поклонился очень презрительно. Растерявшаяся Гидеон тоже убрала рапиру и поклонилась. Он высокомерно откинул голову назад и снова закашлялся, испортив весь эффект.

– Она никакая не наследница Нониуса, а просто хулиганка, – с отвращением сказал он. – Дура, я тебя разоружил, поединок закончен, ты должна поклониться, и все, ясно? Продолжать нельзя.

– Ты забыл о защите, Терн, – заметила строгая рыцарь из Когорты.

– Поединок закончился, когда я ее разоружил!

– Да. Технически.

– Технически? – Он покраснел еще сильнее. – Техника – это все. И для тебя – принц Терн, лейтенант! Ты на чьей стороне, Диас? Я удерживал ее поодаль все время, я победил, культистка слила дуэль! Признай это.

– Да, – сказала Диас, которая стояла, заведя руки за спину, как по команде «вольно». Эта поза скорее была бы к месту на военном параде, чем на неформальном спортивном поединке. Голос у нее был ясный и нежный.

– Ты выиграл дуэль. Девятая хуже как дуэлянт, но лучше как боец. Она сражалась ради победы. Но, Девятая, он прав. Слишком много режущих ударов.

Рыцарь Третьего дома выглядел так, как будто сейчас взорвется. От негодования он выпучил глаза. Казалось, сейчас он снова обнажит меч и потребует реванша. Успокоился он только тогда, когда золотистая рука некромантки легла ему на плечи и притянула к себе в полуобъятие. Потом Корона взъерошила ему волосы – он подчинился.

– Третий дом показал, на что способен, Бабс. Остальное меня не волнует.

– Это была убедительная победа, – капризно ответил он.

– Ты был великолепен. Жаль, что тебя не видела Ианта.

Жанмари встала. Гидеон подумала, что эта молоденькая штучка с кожей цвета кирпича вся состоит из углов. Глаза у нее горели, и она пронзительно крикнула:

– Вот так я и хочу сражаться. Не желаю тратить жизнь на всякие трюки. Я хочу сражаться, как настоящий рыцарь, как будто на кону стоит жизнь.

Лицо Набериуса стало непроницаемым. Он коротко взглянул Гидеон в глаза: его взгляд не выражал враждебности, только презрение к животному, загнанному в угол. Больше никто не успел сказать ни слова – Магнус кашлянул себе в ладонь.

– Возможно, – сказал он, – нам стоит заняться тренировками или работой в паре или чем-то вроде того. Чтобы я чувствовал, что прихожу