Четвертое уравнение - Александр Леонидович Пономарёв Страница 27

– Грищенко, чего тупишь? Не видишь, что ли, важный гость пожаловал, – прикрикнул Цибуля, угодливо улыбаясь Сергею.

Рядовой, как и в прошлый раз, мухой метнулся в караулку. Створки ворот вздрогнули, неторопливо поползли в стороны.

Мазница проследовал на закрытую для посторонних территорию, холодным взглядом скользнул по пухлой ладони Цибули. Тот протянул ее для рукопожатия и досадливо поморщился, когда надменный майор прошел мимо него, бросив скучающим тоном:

– Где вы застряли, капитан? Ведите меня к вашему не то журналисту, не то шпиону, и поскорее, пока он не сбежал.

И хотя в последней фразе явственно прозвучали язвительные нотки, капитан ответил с полной серьезностью:

– Никуда он не денется. Дверь в кабинет заперта, на окнах решетки.

– Ну-ну, – сказал майор. Цибуля так и не понял: то ли он сомневается в его словах, то ли, наоборот, похвалил за принятые меры предосторожности.

Начальник караула обогнал гостя из Киева и засеменил впереди, показывая дорогу. В коридоре он на пару секунд сбился с шага, раздумывая, стоит поднимать чайник с пола или лучше сделать это потом. Майор едва не наступил ему на пятки. Спиной чувствуя его недовольство, Цибуля мысленно махнул рукой на злосчастную посудину и поспешил к двери. Вставил заранее вынутый из брючного кармана ключ в замочную скважину, дважды провернул его по часовой стрелке и отошел в сторону.

Мазница рывком открыл дверь, шагнул в кабинет.

– Вы что, шутки со мной шутить вздумали?!

Гневный вопль эсбэушника резанул капитана по ушам. Цибуля дернулся, как от удара током, заскочил в кабинет и замер с открытым ртом.

– Да я за такие шуточки, знаете, что с вами со всеми сделаю? Руки мне целовать будете, чтобы я вас простил и отпустил.

– Ничего не понимаю, тащ майор. – Цибуля прижал взмокшие от пота ладони к груди и залепетал, испуганно моргая заплывшими жиром крохотными глазками: – Он был здесь. Честно. Я лично запер его в кабинете.

– Ты еще мамой поклянись, – злобно зыркнул на капитана Сергей и мысленно похвалил себя за отменно сыгранную роль. Он не удивился, увидев пустой кабинет. Раз незнакомец умеет ходить сквозь стены, почему бы не предположить, что этот недожурналист тоже на такое способен. Но было бы странно, отреагируй он иначе на отсутствие объекта приложения его сил. А так он и страха на толстяка нагнал, вон как дрожит, аж коленки трясутся, и вроде как понял, что должно быть на так необходимой загадочному гостю видеозаписи.

Сергей прошелся по кабинету, как будто выискивая улики. Остановился возле висящего на стене календаря и, поскольку любил порядок во всем, кончиком пальца сдвинул красный квадратик указателя на текущую дату – десятое июня. Удовлетворенно хмыкнул. Поднял голову, на мгновение задержался взглядом на установленной под потолком камере видеонаблюдения и кивком показал на нее:

– Настоящая или муляж? – Цибуля что-то невнятно пролепетал. Сергей недовольно поморщился: – Чего ты там бормочешь, капитан? Говори внятно, как на докладе старшему по званию.

– Настоящая, – сипло выдавил из себя Цибуля, провел дрожащими пальцами по мокрому лбу и вытер их о штанину.

– Очень хорошо. Я могу запись посмотреть в кабинете или надо куда-то идти? – Цибуля мелко затряс головой. Сергей закатил глаза к потолку с едва различимым стоном, потом уставился на толстяка и страдальчески произнес: – Ну так показывай запись, капитан. Что тебя вечно подгонять надо, как старую кобылу?

Цибуля кинулся к столу, на ходу вынимая из нагрудного кармана мокрой от пота рубахи небольшой ключик. Отпер верхний ящик тумбочки, достал из него ноутбук. Раскрыл. Потыкал кончиком указательного пальца в клавиатуру и повернул экраном к майору.

Сергей увидел совсем не то, что ожидал. Недожурналист сбежал из запертого кабинета не через проем в стене, а с помощью похожего на грозовое облака. Оно внезапно появилось из возникшей в воздухе крохотной, размером с маленький комок шерсти, тучки и, быстро увеличиваясь в размерах, образовало что-то похожее на портал с неровными, как будто дымящимися краями.

Но не это загадочным образом возникшее облако удивило Сергея, а то, что он заметил внутри него за те несколько секунд, пока запись не прервалась бело-серой рябью, как будто кто-то позаботился удалить самые ценные кадры. Когда помехи исчезли, он снова увидел на экране ноутбука кабинет, только вот ни таинственного облака, ни псевдожурналиста в нем уже не было.

Отмотав запись назад, Сергей запустил режим замедленного воспроизведения. В приоткрывшем завесу времени портале он разглядел часть овальной клетки, три похожих на сверкающие зеркала столба и фрагмент стены с электронным табло, на котором горели цифры из красных палочек: 24-05-2029.

Дрожащими от волнения пальцами Сергей достал флешку из кармана, вставил в гнездо на боковой панели ноутбука и скопировал запись. Извлек накопитель информации, захлопнул крышку переносного компьютера и нацелил указательный палец на Цибулю:

– Значит, так, капитан: все записи с этой камеры удалить. Никакого журналиста здесь не было, как и меня. Ты никого не видел, ничего не знаешь и молчишь как рыба об лед. Если хоть кому-нибудь вякнешь о том, что здесь произошло, я тебя… – Сергей поднял большой палец, как будто взвел курок, прищурил левый глаз и губами изобразил звук выстрела.

Несколько секунд он немигающим, змеиным взглядом гипнотизировал бледного как смерть начальника караульной службы. Видимо, для придания пущего эффекта обозначенной пантомимой угрозе майор добавил:

– И не дай бог тебе усомниться в моих словах. У меня везде глаза и уши. Помни об этом, если вдруг захочется поиграть с судьбой в кошки-мышки.

Сергей развернулся на каблуках и, не прощаясь, вышел из кабинета. Самодовольная улыбка играла на его губах, пока он шел по коридору и потом, выйдя из помещения, шагал до КПП. Она исчезла, когда из караульной будки, предварительно нажав на кнопку открытия ворот, выскочил солдатик и, приложив руку к виску, провожал его восторженным взглядом.

Сергей проследовал мимо Грищенко с невозмутимым выражением лица, сел в машину и снова улыбнулся. На этот раз с ощущением превосходства. Он подозревал, что его слова возымеют на толстяка противоположный эффект, и радовался как ребенок, зная, что он единственный человек в мире, у кого останутся доказательства путешествия во времени.

Цибуля обессиленно рухнул в кресло, словно тряпичная кукла с вынутым из-под одежды стержнем. Никогда в жизни ему не было так не по себе, как сегодня. И дело тут не в эсбэушнике, хотя его угрозы возымели действие. Виной всему