Рейдер [Авторская версия] - Андрей Игоревич Буянов Страница 27

Но самое главное, и это несмотря на увеличение длины самой станции до более чем двадцатипятикилометровой, было в наличии равномерно рассеянных по всей поверхности скрытых, полуутопленных в броню корпуса орудийных батарей, прикрытых контейнерами установок динамической защиты, жерл ракетных шахт, холмами гнезд противоракет, башнями импульсных установок и многим другим, что делает гражданское военным. Станция не просто готовилась к войне, теперь она представляла из себя мощнейшую крепость с функциями полноценного орбитального монитора. Сила в себе и надежное прикрытие для планеты.

Искин вел корабль, скрупулезно комментировал изменения, что в конструкции станции, что в выполняемых маневрах и методично заносил их в бортовой журнал. А я сидел в командирском кресле, заложив ногу за ногу: мог позволить себе такую вольность, так как в управлении в тот момент не участвовал, и размышлял.

С чего бы это администрация ОПЦ проявила заботу о потенциально враждебном ей в своей диктатуре Фолке? По крайней мере, его городского населения. Что же в мире должно было такого произойти, чтобы подобное стало возможно?

Корабль выполнил очередную серию маневров и пристроился аккурат напротив входа в док верфи Тогота. Перед глазами замаячила иконка входящего вызова. Как же я соскучился по нормально функционирующей сети, кто бы знал! Мысленно отдал команду на прием.

— Привет тебе, старина Тогот, как вам здесь жилось в мое отсутствие?

Лицо Тера на экране связи лучилось неподдельной радостью, он даже улыбался, что с ним крайне редко случается.

— Жилось нормально, даже хорошо. Давай, бродяга, живее загоняй корабль в ангар, есть много о чем поговорить.

Створка ворот поползла в сторону, а связь без предупреждения отключилась. Улыбка на моем лице непроизвольно стала еще больше. Все в мире меняется, вот даже на ОПЦ за серьезную переделку взялись, но манеры Тогота, этакая константа, остаются неизменными.

Скиф, ловко играя антигравом, протиснулся внутрь и застыл напротив стены, от которой уже тянулись щупальца захватов. Ворота сомкнулись, в отсек начала нагнетаться дыхательная смесь. А по корпусу корабля уже суетились, выискивая и осматривая повреждения, пять десятков дройдов ремонтно-восстановительных комплексов.

Я откинулся в кресле, хлопнул, побарабанив себя ладонями по коленям. Ну вот, теперь можно сказать: «Я дома». Кстати, не только я…

— Ну что же, искусственные мозги, поздравляю тебя с возвращением домой.

Вслух искин не ответил, однако на нейросеть мне прислал чуть ли не в стихах, целое послание с ответным поздравлением и пожеланиями успешного ремонта и скорейшего отлета. Это у него так чувство юмора начало формироваться. Прогрессирует железка в своем развитии! Надеюсь, до маразма не дойдет…

Встал, вышел из рубки, прошелся по коридору, спустился в переходный отсек. Сверил показатели наружной атмосферы по датчикам с каталожными, открыл люк и вышел наружу — на площадку, закрепленную напротив выхода. Окинул взглядом окружающее помещение и сделал глубокий вдох полной грудью. Все-таки воздух на большой станции намного сильнее похож на настоящий, чем на относительно небольшом корабле. Люк за моей спиной с шипением встал на место.

Площадка плавно опустилась на пол, выставив короткие массивные опоры. Спустился с получившейся ступеньки, легкой походкой прошелся по диагонали через весь ангар, снова пустующий, почти как в день моего первого здесь появления. Хотя по целому ряду признаков можно было уверенно утверждать, что еще недавно здесь вовсю кипела работа. Так, вертя головой по сторонам, я и добрался до конторки Тогота. Дверь приветливо отъехала, приглашая пройти внутрь.

Тер как обычно восседал за своим столом и прихлебывал пиво из металлической банки с уже хорошо знакомой мне маркировкой.

Да когда же оно у него, наконец, закончится?! Пьет-то он его, дай Бог каждому, да и я, когда обитал здесь, от него не отставал. Думал, запасы давно к концу подошли, а тут… Нет, понимаю, пару десятков упакованных ящиков с останков затерянного где-то далеко аварского линкора достать, но не целый же «рудный» контейнер. Или целый?!

Ловко словил брошенную мне банку, привычным движением вскрыл и приложился к горлышку в продолжительном глотке.

Божественно! За весь затянувшийся полет ничего более приятного не пил.

Банка опустела, поставил ее на стол и сел в стоящее рядом кресло, развернув его по направлению к хозяину кабинета, одновременно с благодарностью принимая вторую. Все это время Тогот мне не мешал, сидел молча в ожидании. Только нервное постукивание кончиками пальцев по столешнице выдавало его нетерпение. Наконец он не выдержал, достал очередную банку, с шипением откупорил ее, сделал глоток и, посмотрев на меня не мигающим взглядом, сказал:

— Ну, давай, рассказывай.

И откинулся на сидении в ожидании.

— Э-э нет, дружище Тогот. Это ты рассказывай, что тут у вас происходит, куда делся флот содружества и почему это ОПЦ решила стать добровольным щитом для Фолка, — я уселся поудобнее. — А потом уж я тебе все расскажу. Потому как после моего рассказа многое произошедшее здесь наверняка покажется тебе бледным и не особо заслуживающим внимания…

— Ну, хорошо, — Тер неожиданно легко согласился, что меня несколько насторожило. Он потер ладоши, немного подавшись вперед, упер локти в столешницу, немного наклонил в бок голову и окинул меня веселым взглядом. — Начнем с того, что самостоятельного государства на планете Фолк теперь нет.

Я откинулся на спинку кресла, машинально скрестив руки на груди, хотел, было открыть рот, чтобы переспросить, но Тогот продолжил.

— Планета аннексирована и находится уже как два месяца под полным контролем администрации ОПЦ.

Вот это номер! А администрация-то зря времени не теряла! Теперь понятно, почему станции расширенные оборонные свойства придают… Линкор на орбите — это, конечно же, хорошо, но вооруженная многокилометровая орбитальная платформа в оборонительных целях — намного лучше. Не всякий флот на нее отважится попереть…

Но как? Вот в чем заключается основной вопрос. Власти ОПЦ и раньше наверняка этого страстно желали, однако силенок провернуть такое мероприятие не имели… А сейчас что, спрашивается, лишние появились? И это после Бегаза!

Видимо все эти размышления и внутреннее смятение четко отразились на моем лице. Потому что Тогот