Осколки зеркала - Том Белл Страница 26

– Спасибо, – она отвечала коротко, как того велели церемонии, но не задать тревоживший ее вопрос она просто не могла: – Позволь спросить, господин. Почему посланник Мага решил посетить первыми нас, а не Императора? Разве это не сочтут за неуважение к правителю?

– Нефритовый маг, – отец запнулся на полуслове и отвернулся, – хочет познакомиться с… нашей семьей в первую очередь. Мы поговорим об этом позже. Прости.

Двери Большого дома распахнулись, и в залу вбежал солдат в родовых доспехах Мао.

– Мой господин! – громко возвестил он и поклонился. – Посланник прибыл.

– Пора, – сухо объявил отец.

Он взял дочь под руку и направился к выходу. Вместе с ними пришла в движение вся делегация гостей и советников. Неспешно, один за другим, все вышли из здания и выстроились полукругом перед входом. Несмотря на прохладу, Кайсин бросило в жар. Чтобы унять волнение и прийти в чувство, она начала обмахиваться веером, но это почти не помогало. Коленки тряслись, как перед прыжком через пропасть. Девушка вцепилась в ладонь отца, моля всех духов, чтобы не потерять сознание.

По мосту через пруд тем временем прошествовали две дюжины воинов. Все, как один, в коротких черных жилетах, легкой кожаной броне и приплюснутых конических шляпах из темно-зеленого шелка с широкими полями, они промаршировали по площади и выстроились по обе стороны. И хотя солдаты были без оружия, выглядели они угрожающе, словно призрачное воинство. Их выверенные движения зеркально повторяли друг друга, а целый лес флажков и стягов, что реял над головами, создавал впечатление, что воинов было в несколько раз больше, чем на самом деле.

Кайсин узнала символы на знаменах, и последние сомнения развеялись: это были бойцы Нефритового легиона, личной гвардии мага Шень Ена, мрачная слава о которых ходила по всей Империи. Девушка почувствовала, как краски схлынули с лица. Даже под слоем белил ее лицо стало бледным, как лунный лик. В какой-то миг она поняла, что почти не дышит.

– От имени Великого Нефритового мага, господина Нефритовой башни и Хранителя Востока магистра Шень Ена… – Занятая мыслями Кайсин не сразу заметила, как из строя пришельцев на середину площади вышел глашатай и начал приветственную речь. – …мы чествуем слугу великого Императора Цао Цао, господина Синего дворца и главу рода Мао достопочтенного Мао Мугена!

Едва он закончил говорить, воины в черных одеждах ударили кулаками в грудь, огласив площадь и сад оглушительным стуком. Кайсин вздрогнула и тихонько пискнула. Вся решимость, какая еще оставалась, окончательно покинула девушку. Она стала куклой в политической игре и больше ни о чем не могла думать, кроме как о страхе, что стиснул сердце ледяными пальцами.

Изнутри строя вышли мужчины с горнами и гуцинями и начали исполнять гимн Империи.

– В честь скорого прибытия, – продолжил глашатай, – и в знак верности делу Империи наш господин, магистр Шень Ен, произвел ритуал призыва дождей! – Он воздел руки к затянутому тучами небу, подтверждая свои слова. – С момента наступления Сячжи и до конца плодородного сезона дар магистра Шень Ена будет орошать земли Империи!

Отец натянуто улыбнулся и кивнул одному из своей свиты. Вперед выступил тот самый юноша в красных одеждах. Он бросил взгляд на Кайсин и громко объявил:

– От имени Великого Императора Цао Цао и дома Мао мы приветствуем вас в Синем дворце и столице Империи Лояне. Приглашаем вас насладиться нашими дарами и отдохнуть после долгой дороги. Нам не терпится познакомиться с посланником магистра Шень Ена, господином Тейтамахом, чтобы засвидетельствовать его доброе здравие и способность обсудить детали объединения наших царств в одну большую семью…

По спине Кайсин пробежали мурашки, а перед глазами словно мелькнула молния.

– О чем он, господин? – Она не выдержала и наклонилась к отцу. – О каком объединении он говорит?

– Помолчи, дочь, – грубо одернул тот, не сводя глаз с площади, и снова улыбнулся.

– Прошу приветствовать посланника магистра Шень Ена, – заговорил глашатай, – господина Тейтамаха, советника Нефритового мага.

Ослепшим от переживаний взглядом Кайсин наблюдала за тем, как по мосту пронесли роскошный паланкин нефритово-черных цветов. Носильщики опустили его посреди площади и отодвинули занавески. Один из слуг подал руку, и в тот момент Кайсин впервые увидела его.

Сначала задрожал воздух. Возмущенный и потревоженный неприятным присутствием, он разверзся над паланкином, словно опасаясь его касаться. Следом все вокруг заполнилось волнами темной силы, от которой встали дыбом волосы на руках и закололо в сердце. Кайсин быстро посмотрела на отца и членов делегации, но те, как ни в чем не бывало, смотрели вперед, словно ничего не замечая.

Ладонь Тейтамаха выскользнула наружу, приняла помощь прислужника, и вот посланник Мага, немного неловко и неуклюже, выбрался из паланкина. Он был низок. Лыс. Немолод. Но не стар. Выражение его лица говорило о том, что он ни капли не рад видеть всех собравшихся. Выпученные, подкрашенные тушью и тенями глаза делали его похожим на гигантскую жабу, чему способствовали пухлые щеки и обильный живот, на котором едва сходился темно-зеленый, длинный в пол халат, надетый, казалось, на голое тело. Он опирался на черную глянцевую трость, увенчанную внушительным зеленым камнем. Не иначе как драгоценным. Кроме этого на посланнике не было никаких украшений и знаков отличия, хотя он выглядел как гордый правитель, которому было плевать на происходящее. Вокруг него витала неосязаемая аура пренебрежения, безразличия, утомленности и раздражения, которую странным образом подчеркивал дряблый подбородок без единой волосинки.

Тейтамах лениво, едва заметно кивнул глашатаю, и тот извлек из деревянной котомки на плече свиток. Развернув его, мужчина прокашлялся и зачитал содержимое:

– По указу Великого Императора Цао Цао посланник магистра Шень Ена господин Тейтамах обладает полной неприкосновенностью и получает Императорское дозволение производить любые действия, способствующие укреплению уз между Империей Цао и Нефритовой башней. Первому советнику Императора господину Мао Мугену поручено обеспечить всяческую поддержку его начинаниям. Подписано и заверено печатью Императора.

Кайсин ощутила, как отец заерзал, но сохранил невозмутимое выражение лица. Девушка догадалась – эта новость была для него неожиданностью. Юноша в красных одеждах принял свиток из рук глашатая и передал его отцу. Тот бегло изучил текст и сдержанно кивнул, расплывшись в улыбке.

– Да будет так! – объявил он нарочито радушным голосом. – Добро пожаловать в стены Синего дворца и Лояна, господин Тейтамах.

Вдалеке пророкотал гром.

Евнух сделал вид, что не слышал слов отца, и неспешно прошел по площади, опираясь на трость. Щеки и живот посланника тряслись в такт его шагам, отчего к горлу Кайсин подкатилась тошнотворная волна отвращения. Она не могла смотреть на этого человека, но не