Мертвый космос. Падение - Red Lotus Alchemist Страница 24

Слева в стене обнаружилась еще одна дверь — открытая, и инженер решил осмотреть помещение прежде, чем идти дальше. Не хотелось бы пропустить какую-нибудь дрянь, которая потом нападет со спины…

Но за дверью оказался только темный кабинет, с уже знакомыми рентгеновскими снимками тварей на стенах и одиноким столом. На столе лежал планшет, как ни странно — еще не сдохший. Пожалуй, стоило заглянуть в него, может, там записано что-то важное… Но, судя по датам, заметки в него вносились редко — так что Айзек, недолго думая, открыл последнюю запись.

«Медицинский журнал

Доктор Б. Уорвик (старший психиатр)

Отчет о психиатрическом обследовании

Пациент: Б. Гаррис (Рабочий #PM-29026-EH)

После очередной сильной дозы успокоительного Гаррис спит. Похоже, он вообще не в состоянии заснуть без помощи лекарств. Большинство людей испытывали бы состояние истощения, проведя более пятидесяти часов без сна, но только не Гаррис.

Его объяснения тому, что произошло в колонии, также звучат крайне странно, и в них явно прослеживается паранойя, аналогичная той, что охватила многих людей на планете внизу. Его вина в преступлении однозначна: два офицера службы безопасности были рядом, когда он захватил в заложники доктора Циарелло и убил сестру Эванс. Да и сам Гаррис ничего не отрицает. Но при этом он говорит, что в его действиях не было никакого преступления, и не испытывает и толики чувства вины.

Просто классический образчик поведения социопата, хотя других симптомов разрушения личности я в Гаррисе не обнаружил. Он общителен и дружелюбен, с удовольствием воспринимает шутки и высказывает неординарные идеи. Но когда я спрашиваю его об убийстве, он замыкается в себе, теряет связь с окружающим миром и начинает проявлять симптомы шизофрении. Кроме того, у него случаются краткие приступы галлюцинаций, похожие на те, о которых сообщают из колонии.

Гаррис утверждает, что он угрожал доктору потому, что «должен был остановить видения и лица», и что снова убьет, лишь бы «стать вновь единым». Что это все значит, я не могу понять. Очень интересный случай».

Айзек задумался. Запись не содержала ничего полезного ему на данный момент, но, возможно, могла пролить еще немного света на происходящее. В тех записях, что он нашел в кабинете, тоже упоминались случаи сумасшествия и немотивированной агрессии… Так эта инфекция что, сначала сводит людей с ума, эдакое бешенство? Но что происходит потом, оно что, реанимирует трупы? Конечно, Айзек не был ученым и ничего не смыслил в биологии, но это казалось ему чем-то диким. Нет, лучше уж поскорее закончить с делом, а потом уже пусть со всем этим разбираются военные и эпидемиологи.

Положив планшет на стол, он вышел из кабинета и вернулся к шлюзу. Инженер помедлил. На больших космических кораблях, как правило, вход в любые крайние отсек или галерею оснащался шлюзом — на случай возможного повреждения корпуса. Учитывая состояние «Ишимуры», бездумно лезть вперед не стоило.

Айзек набрал на дверной панели нужную команду. Пару секунд ничего не происходило, а затем над панелью высветился маленький голографический экран с отчетом. Зона вакуума. Разгерметизация корпуса. Значит, отсек поврежден.

Знать бы, в насколько обширной зоне теперь вакуум… Стандартный ИКС техника, конечно, включал в себя баллон с воздухом, но объем его был невелик. Все-таки это не скафандр. Хватит на несколько минут. Но если расстояние небольшое — этого достаточно. Главное, чтобы с другой стороны была возможность заново наполнить баллон воздухом.

Кларк снова открыл схему. Судя по всему, совсем рядом еще один шлюз — как раз тот, который нужен. А Айзек должен во что бы то ни стало достать этот чертов дефибриллятор. Пожалуй, стоило рискнуть.

Уже в шлюзе инженер активировал магниты в подошвах ботинок. Гравиботы — полезная вещь, помогающая нормально передвигаться в отсутствие гравитации. Или удержаться сейчас, когда откроется наружная дверь. Айзеку совсем не хотелось оказаться выброшенным в космос.

Вторым, что увидел Кларк в пострадавшем отсеке, был огромный пролом, края которого хищно ощерились острыми обломками. А первым — расчленитель, совершенно бесшумно выскочивший чуть ли не перед лицом инженера.

Может, некроморфы и умели охотиться, но вот законам физики их, похоже, никто не учил. Выходящий из шлюза воздух дернул монстра в сторону. Айзек скорее интуитивно, чем осознанно выстрелил в грудь расчленителя из резака. Он знал, что толку в этом не было, но попадание отбросило некроморфа в сторону пролома. Не в силах остановить движение, монстр оказался за бортом — его уносило в открытый космос. Мимоходом Айзек успел подумать о том, что холодная космическая бездна, пожалуй, выглядит привлекательнее любого из отсеков Ишимуры.

Но у Кларка не было времени на лишние размышления — воздуха оставалось все меньше, а ему еще предстояло добраться до шлюза. Повезло, что он оказался рядом — и, главное, остался невредимым. Как только наружная дверь закрылась, а автоматика выровняла давление, инженер жадно вдохнул отфильтрованный воздух. Осмотревшись, он заметил установку для заправки баллонов. На всякий случай Айзек пополнил запас воздуха сразу, и только после этого открыл внутреннюю дверь.

Отсек нуль-гравитационной терапии использовался для адаптации экипажа к условиям невесомости. Пусть на корабле и поддерживалась искусственная гравитация, случиться могло всякое, да и, бывало, приходилось выходить в открытый космос. Изнутри помещение напоминало большую чуть сплюснутую сферу. Одна площадка с пультом управления — та, на которой стоял сейчас Айзек. И другая — точно напротив, за ней — двери медицинского кабинета.

Подойдя к краю площадки, Кларк посмотрел вниз. Высоковато, что и говорить. А если отключить гравитацию? Получится перепрыгнуть на ту сторону, а там активировать магниты… Это могло сработать. По крайней мере, консоль работала.

«Ну что, попробуем».

Система тоже работала — компьютерный голос оповестил об отключении гравитации. Сам Айзек остался стоять на месте только благодаря активированным магнитам. Так, а теперь отключить их, оттолкнуться… и не сбиться с курса, когда отсек