Последний самурай - Павел Барчук Страница 24

— «И что?!» Ты серьёзно? Совсем не соображаешь? Они пришли ко мне на работу, чтоб наглядно показать, насколько серьёзны их намерения. Не в твое отделение, не к тебе на службу. Они таким образом показали, если вопрос не решится, пострадают близкие. Им точно известно, кто именно украл… — я замолчал, на секунду, вспомнив один нюанс. Мафиози так и не сказали, о чем конкретно шла речь. — Кстати… А что ты украл у якудзы? Мне вот просто очень интересно выяснить подробности. Наркоту? Деньги? Оружие? Насколько у моего старшего брата высока степень дурости?

— Не твое собачье дело. Ты чего вообще разошелся? Гляди-ка… Выскочил, ответа с меня требует. Забыл, кто из нас главный в семье? Так я напомню, — усмехнулся братец.

Мерзко усмехнулся. С намеком. Видимо, примеры подобных «напоминаний» уже случались. Я так понимаю, Кэзухиро мог для самоутверждения навешать младшему брату люлей. И мой предшественник еще упорно испытывал к нему крепкую братскую привязанность. Что ж за мямля такая! Братец высказался, отвернулся, а затем принялся снимать кобуру, в которой, похоже, было оружие. Слишком бережно он это делал. Снял, аккуратно положил на диван. Все это без суеты и с наглядной демонстрацией, как сильно ему плевать на моё присутствие. Потом расстегнул рукава рубашки и занялся остальными пуговицами. Видимо, собрался искупаться, переодеться и снова свалить. Его не бывало дома с утра до ночи и с ночи до утра. Очень сомневаюсь, что все это время Кэзухиро тратил на борьбу с преступностью. Закончив с рубашкой, он стянул с шеи шнурок, на котором висела крайне любопытная штуковина, и сунул ее в задний карман брюк. Эта штуковина очень напоминала шаманский амулет. Что-то яркое, цветное, с маленькими птичьими перьями, диаметром около десяти сантиметров. Судя по воспоминаниям Такито, Кэзухиро всегда одевал эту вещь, когда уходил патрулировать город ночью.

«Защита от демонов» — радостно сообщила мне память.

«Спасибо! Очень вовремя!» — передал я ответную мысль.

По этой теме, кстати, к предшественнику у меня тоже имеются вопросы. Какого черта не было ни одной картинки о демонах? Хотя, бы намека. С другой стороны, уже заметил, на обычных, повседневных вещах память Такито внимания не заостряет. Если только сам не озадачусь поиском информации. Соответственно, так как о демонах у меня не было вообще никаких размышлений, я же не знал, что тут все так плохо, память, видимо, не стала беспокоиться. Для нее демоны — это обычная реальность.

— Еще раз спрашиваю. Что ты украл у якудзы? — повторил я, предварительно набрав воздуха в грудь, а затем медленно его выдохнув. Пытался таким образом держать под контролем эмоции.

Физиономия Кэзухиро, его наглое поведение, его издевательские интонации, его показной игнор меня нервировали. Братец сильно рискует. Я начал заводиться. И в данном случае мне, честно говоря, вообще плевать, что по физическим данным Кэзухиро явно будет покрепче. У него вон под расстёгнутой рубашкой мышцы видны и пресловутые «кубики». Следит за собой, сволочь. Тренируется, по-любому. А что младший брат лохом ходит, ему безразлично.

— Еще раз повторяю, — передразнил мою интонацию Кэзухиро. Он сделал несколько шагов ко мне, а потом, слегка наклонившись вперед, медленно, по слогам сказал: — Не тво-ё со-бачь-е де-ло.

Не знаю, что окончательно меня взбесило. Его ухмылка или тон, с которым он говорил. В любом случае сорвался я знатно.

В одно мгновение оказался рядом с придурком, а потом, без малейших раздумий или сомнений, со всей силы зарядил ему кулаком под дых. Как только братец согнулся, хватая ртом воздух, хапнул его за волосы и смачно, с огромным удовольствием долбанул Кэзухиро лицом о свое колено. Или своим коленом в лицо Кэзухиро. Так, наверное, будет точнее. Что-то звонко хрустнуло. По-моему, его нос.

— Ты… Тварь! — взвыл этот придурок, согнувшись пополам, одновременно прижимая руки к физиономии.

Из-под пальцев, которыми Кэзухиро пытался вправить пострадавшую часть лица, на пол без перерыва капала кровь.

— О-о-о… Какая неожиданность. Оказывается вежливостью здесь могут похвастаться далеко не все, — протянул я, а затем схватил низкую табуреточку, стоявшую неподалеку. Что-то типа пуфика, на котором можно переобуваться.

Если Кэзухиро попробует дать сдачи, а это самое вероятное развитие дальнейших событий, он твердолобый и злопамятный, следующий удар с моей стороны будет посерьёзнее. Пришибу его этим мини-стулом к чертовой матери. Быть единственным ребенком в семье не так уж плохо. Наверное… В любом случае, лучше никакого брата, чем такая сволочь.

Сильная злость обуревала меня в этот момент. Я вообще перестал соображать разумно и адекватно. Перед глазами стояла красная пелена, а в ушах — гул. Честно говоря, никогда за всю свою прошлую жизнь не ощущал ничего подобного. Либо это скрытое альтер-эго Такито разбушевалось, либо я сильно, очень сильно задолбался за минувшие сутки от творящейся вокруг меня херни.

— Я тебя сейчас… — братец попытался выпрямиться и принять нормальное положение. Как я и предполагал, отступать он не собирался. Сейчас будет второй раунд.

В этот момент мой взгляд упал на кобуру, которую Кэзухиро успел положить на диван. Его взгляд упал туда же. Судя по данному факту, оружие все-таки патрульные носят при себе. А еще, вполне очевидно, разбитой рожи братец мне не простит. Он даже сейчас, получив в морду, не понимает, что Такито изменился. Думает, это какой-то внезапный бунт приключился. Просто достаточно припугнуть младшего братика и все. Он снова присядет на задние лапки.

Метнулись мы в сторону дивана одновременно. Я оказался быстрее, буквально на долю секунды. Оружие и правда было на месте, в кобуре. Что интересно, я ухитрился расстегнуть ее и вытащить пистолет прямо в движении, чуть ли не одним пальцем. Хм… Какая интересная ловкость рук у Такито. Очень подозрительно напоминающая мою.

Не знаю, чем закончилась бы наша стычка. Я себя вообще, к примеру, перестал контролировать. А пистолет, если что, находилось уже у меня и смотрел он прямо Кэзухиро в рожу.

Но…

— Ты собрался стрелять, мой психованный человек?

Я замер, с подозрением уставившись на братца. В принципе, с самого начала понял по интонациям и по тембру, голос принадлежит не ему. Однако, с другой стороны, в комнате нас всего двое. То есть если не разговариваю я, значит, по всем законам логики, разговаривает