Пепел доверия-2 - Руслан Алексеевич Михайлов Страница 23

Ну да…

Красотка.

Очень спортивное телосложение, длинные ноги, короткие облегающие шорты еще на ней, а вот остальное она содрала, оставшись топлес. На руках – те самые максимально непригодные для бытовой жизни длиннейшие ногти, подчеркивающие статус владелицы: она для любви и яркой жизни, а не для скучной бытовухи вроде мытья посуды. На ногах навороченные кроссовки с дутой толстенной подошвой. Лицо… лицо залито кровью, но даже так видно, что она действительно была красива. Ей вроде бы лет двадцать, вряд ли больше. И я ее убил.

Прислушавшись к своим ощущениям, облегченно вздохнул – тошноты ноль. Похоже, перезрелый банан останется в еще дрожащем от недавних спазмов желудке. Я опустил взгляд ниже на свои штаны. Да… жаль, что моча не была солидарна с бананом и не осталась в мочевом пузыре. Стыдно ли мне? Нет… вообще не стыдно. И хватит уже тут стоять дебил дебилом!

Следующие минут десять я провел в лихорадочных действиях. Сначала сделал важное дело – вытащил из своего багажника аварийный конус и поставил его на склоне пригорка, там же бросив какую-то подобранную по пути яркую тряпку – вроде какую-то модную футболку. По пути назад еще раз посмотрел вверх и мысленно поблагодарил укусившего меня овода – я жив только благодаря этому безымянному насекомому.

Девчонка прыгнула на меня с одного из вековых вязов. Она сидела очень высоко – ветка, где я ее заметил, примерно на высоте третьего этажа. И когда я ее увидел, она уже прыгала. И приземлилась ведь на асфальт, но мягко, как кошка, и ничего не переломав – упади с такой высоты я, лежал бы сейчас здесь студнем с переломанными в крошку костями.

Затем я оттащил саму девушку ближе к кроссоверу. Убедился, что в салонах больше никого нет, потом глянул на себя в зеркало на «Чангане» и обомлел – я весь в крови. От макушки до пяток. Сразу вернулся страх: увидь меня кто из нормальных людей, то либо переедет машиной, либо пристрелит. Содрав с себя влажную от крови футболку, бросил ее на обочину, туда же отправил штаны и трусы. Выдернув из открытого багажника пятилитровку воды, вылил половину себе на голову и принялся яростно оттираться, в то время как пистолет лежал в багажнике под рукой. Добавив на голову еще воды, завороженно глянул на стекающие по коже розовые ручейки, выругался на себя и полез за пачкой салфеток, радуясь, что в просторном Форде места так много, что я не парился с выгрузкой лишнего из салона. Вот только трусов запасных не нашлось и, обработав себя влажными салфетками, я натянул сухие шорты и майку, всунул ноги в покрытые опилками резиновые шлепки, закинул кроссовки в багажник и захлопнул его, едва не забыв забрать пистолет.

За все это время по дороге не проехало ни одной машины. Но сейчас я этому даже был рад – никто не видел залитого кровью пританцовывающего на обочине голого парня. Достав телефон, глотая окончания слов, надиктовал о случившемся сообщение Бажену: меня прямо рвало на части от желания поделиться произошедшим. Усевшись за руль, потянулся к замку зажигания и замер – а в полицию-то я не позвонил… Стоило об этом подумать, и резко зазвенел смартфон, отчего я едва не заверещал подбитой уткой. Звонил Бажен. И первое, что он сказал, едва я принял звонок, так это:

– Машины обыскал? Нужное забрал?

– А? – в моем аканье было больше изумления, чем вопроса. – С ума сошел? Это же чужое все!

– Судя по твоему сообщению – уже ничье, – удивительно спокойно возразил Бажен. – И ты молодец, Тихыч. Ты снова сделал это.

– Снова убил?

– Дебил? Ты снова выжил! И да – снова убил еще одну тварь. А значит, спас чью-то жизнь или даже несколько. Вбей эти слова себе в голову, Тихыч! Убил тварь – сделал миру услугу! Не слышу движка и шума – ты еще не уехал?

– Стою тут же. Как раз собирался заводиться и думал позвонить в полицию.

– Не надо никуда звонить!

– А? – повторил я. – Я человека убил! И тут два трупа: девушку я застрелил, а в машине старушка с разодранным лицом и дырами вместо глаз. Я едва не проблевался, тут меня укусил овод, я глянул наверх и…

– Стоп! Харэ повторяться! Харэ терзаться! Вылезай из тачки, осмотри чужие машины, забери все, что покажется тебе полезным. И прежде чем ты начнешь что-то возражать, я тебе поясню: да, это мародерство, да, это нехорошо, но если не заберешь ты, то это сделают другие. А у тебя больше прав на эту добычу.

– Больше прав у законных владельцев!

– Они мертвы!

– Их родственники тогда вправе! Но не я!

– Да не приедет никто в твою сраную глушь! Они же не дебилы! Машины либо останутся здесь, либо их оттащат в отстойник когда-нибудь – и все содержимое растащат, потом что такой порядочный у нас только ты! Тела закопают в братских могилах – уверен, что у вас их уже роют бульдозерами. Старушку утрамбуют туда, сверху бросят дочку или внучку убийцу, может, засыплют известью негашеной – и на этом все!

– Да ну… как-то… нехорошо…

– Выброси уже из головы все из прошлого мира – того мира больше нет, Тихыч!

– Да ты что! Все еще устаканится!

– Возможно. Сам надеюсь. Но это будет потом. И вряд ли скоро. Если ты такой правильный – запомни номера машин, а лучше сфотографируй, потом все там осмотри, забери нужное, дома все занесешь в список и, когда весь этот хаос с тварями закончится, ты сможешь наведаться к родственникам и покаяться в своих грехах. Заодно возместишь!

– Да мне ведь ничего не надо от них!

– Деньги! Оружие!

– Там старушка божий одуванчик! Откуда там оружие-то?!

– Ты задолбал! Хочешь выжить – отбрось брезгливость и действуй! Хочешь сдохнуть – продолжай строить из себя глубоко порядочного! Не возьмешь ты – возьмут другие. Но решай сам! Удачи!

И он сбросил звонок. Помолчав, я выругался, посчитал мысленно, сколько раз я выстрелил, вспомнил, что запасного магазина у меня нет, а патроны к ТТ остались в бытовке,