Око ужаса - Баррингтон Дж. Бейли Страница 23

Эгелика отошла в сторону, мимолетно коснувшись Руголо, снова заставив его вздрогнуть.

— Позвольте мне показать вам пару безделушек, чтобы понять, что я имею в виду, — сказал Гундрам.

Он что-то стряхнул с плеча. Руголо удивился, почему он раньше не заметил, что у него сумка через плечо, такая же черная, как его рваная одежда. Возможно, она настолько плотно прилегала к его фигуре, что была незаметна… Когда он положил ее на стол, Руголо показалось, что сумка увеличилась в размерах в несколько раз. Торговец из Ока Ужаса сунул руку в сумку и достал коробку размером с большую книгу. Она выглядела сделанной из красноватого дерева, источавшего слабый терпкий аромат. Когда её выложили на стол, Руголо увидел, что коробка вся украшена рельефной резьбой, изображающей, как он предполагал, воображаемых животных, ну или обитателей какой-то сказочной, неизвестной ему планеты. Резьба была очень тонкой, и казалось, что линии рисунков исчезают и появляются снова, если передвигать ящик.

Гундрам задумчиво приподнял откидную крышку. Коробка начала испускать розовое сияние, из которого поднялось большое, похожее на мотылька существо, окрашенное в красный и оранжевый цвета. Мотылек запорхал по комнате, в воздухе за ним тянулся след золотого света. Пространство комнаты постепенно заполнялось перекрещивающимися светящимися линиями. В то же время, как разгорающийся огонёк, в груди Руголо начало расти чувство удовлетворения. Он чувствовал, что может вечно наблюдать за трепещущим мотыльком, может ждать, пока вся комната не превратится в одну массу светящихся линий, в которых он окажется в ловушке. Что произойдет тогда? Он видел блеск в глазах Каллидена и знал, что тот ощущает то же самое. Однако не Эгелика. Она ерзала и корчилась, облизывая губы, ее лицо выражало экстаз. Она чувствовала другое, более возбуждающее удовольствие.

Выражение лица Гундрама не изменилось, оставаясь совершенно бесстрастным. Внезапно он со щелчком закрыл коробку. Мотылёк и созданная им золотая сетка сразу же исчезли.

— Красиво, не правда ли? — соблазняюще сказал Гундрам. — Идеальное развлечение после ужина для знатной леди. Если бы можно было производить такие безделушки серийно, можно было бы заработать состояние. К сожалению, мастера Ока работают вручную и с трудом производят одно и то же снова и снова. Значит, редкость — это норма! А теперь посмотри на это.

Он вернул коробку в сумку, затем пошарил в ней, прежде чем вынуть еще один предмет, который так же положил на стол. Предмет имел форму богато украшенной пагоды, отделанной мишурой и разноцветным металлом, поблёскивавшим в свете лампы. Он был значительно больше коробки с мотыльком. Руголо удивился, как всё это помещалось в черную сумку.

Увидев движение внутри пагоды, Руголо и Каллиден наклонились ближе. Внутри действительно что-то происходило, какое-то беспорядочное волнение, но корпус пагоды из матового стекла не позволял ясно разглядеть происходящее. Затем Руголо заметил, что среди замысловатых украшений был желоб, огибавший внешнюю часть башенки сверху вниз. Он заканчивался дверью в форме разинутой игрушечной зубастой пасти. Пока он смотрел, крохотная фигурка-куколка появилась на платформе, которая окружала венец башни, как поля шляпы. Фигурка выглядела как настоящее миниатюрное человеческое существо, человек, одетый в пеструю красно-зеленую одежду. Руголо восхитился мастерством изготовления манекена, если это, правда, не было голографической проекцией. Почти сразу же человечек соскользнул по желобу, размахивая руками и ногами, глядя вверх, черты его крохотного лица искажались в полной панике. Казалось, он что-то кричал. Как только фигурка достигла низа желоба, его поглотила зубастая пасть. Его место заняла женская фигурка, которая также соскользнула вниз по холму, желтое платье развевалось, ноги дёргались, руки умоляюще поднимались, фигурка беззвучно кричала и гримасничала, как и первая куколка. За ними последовали другие манекены: мужчины, женщины, дети, борющиеся, корчащиеся, кричащие, следующие друг за другом по желобу в бесконечной процессии.

— Игрушка сопровождается историей, — объяснил Гундрам. — Ужасная сказка, которую можно рассказать своим детям.

— Может быть, в другой раз, — в ужасе пробормотал Руголо.

Неохотно Гундрам заменил пагоду. Странно, в сумке пагода лишь чуть приподняла складки черной ткани.

— Не хотите ли попробовать этот ликер? Многие отца продали бы своих дочерей за бутылку этого напитка.

На этот раз из сумки был извлечён небольшой контейнер из ребристого стекла в форме бочонка и четыре крошечных чашечки, чуть больше желудя. Поставив их на стол, Гундрам открыл бутылку и очень осторожно налил крохотные дозы в чашки. Жидкость, которая просачивалась в них, была густой и сиропообразной и, казалось, не хотела выходить из бутылки. Напиток казался почти живым, наэлектризованным, искрящимся, струился сначала янтарным, затем алым, переходя в постоянно меняющуюся последовательность цветов. Оседая в маленьких чашечках, он продолжал бурлить и менять цвет.

Гундрам поднес стакан к тонким губам, сделал быстрый глоток и снова поставил его. Эгелика сделала то же самое. Ни один из них не проявил никакой реакции. Руголо и, чуть более неохотно, Каллиден последовали их примеру.

Руголо сначала намеревался сделать не больше глотка, но каким-то образом содержимое чашки пролилось ему в рот одной большой каплей. Казалось, что у него на языке медленно взрывается ароматическая бомба. На мгновение он вспомнил вкус всех напитков, это был какой-то безумный прилив прошлых воспоминаний. Вкус каждого ликера, который он когда-либо пил, затем других напитков, затем вкусных холодных напитков, замороженных кондитерских изделий, деликатесов, дорогих блюд…

Все закончилось в одно мгновение. Он не помнил, как глотал. Ликер, казалось, пролился ему в глотку по собственной воле, словно ему хотелось попасть в желудок. Затем его пронзил дикий толчок, похожий на электрический удар, выпустив волну возбуждения, пронесшуюся сквозь него, как ревущий ветер.

Потом всё закончилось. Руголо расслабился, испустив восторженный вздох.