Лепрозорий - Ариса Вайя Страница 22

вечерней церемонии. Господина Мерура должны были похоронить на имперском кладбище, как человека, подарившего стране ту самую Люциферу. Интересно, будь он жив, был бы рад, что его приравняли к ангелам и их охотницам? Любой был бы счастлив, но его смерть словно все перевернула. Люцифера убила, Люцифера и сохранит его покой после смерти.

— На двери же написано, что закрыто! — донесся красивый мужской голос из молельни. Жрец вышел, поправил лиловую робу и сердито глянул на гостя. Узнал. И тут же изменился в лице, как и все остальные. — Генерал вызывал? — тихо спросил он, уже не сердясь.

— Нет, — утешил его Раун. — Я хотел попасть в молельню, не думал, что помешаю. Как раз никого нет, а вы заняты подготовкой к церемонии.

Лицо жреца переменилось, он с облегчением вздохнул и повел рукой, приглашая секретаря генерала пройти.

— Конечно, господин Раун. Вы не помешаете, — благожелательно улыбнулся, в радушном жесте распахивая ослепительно белые крылья.

Ворон сдержанно кивнул в ответ и, обогнув занятых работой учеников жреца, свернул в левое крыло. Лиловые трещины, перетекающие по зале, вели именно сюда.

Рауна встретила высокая белоснежная дверь, чуть приоткрытая — ровно настолько, чтобы боком мог зайти один ангел. Сразу за дверью начинались широкие ступени, уходящие по спирали в самое сердце горы. Фонарей здесь не было, и путь освещали пурпурные кристаллы, растущие вдоль лестницы.

Когда-то на стенах были изображения, но их соскоблили и сровняли. Даже догадаться стало невозможно. Но никто и не хотел. Зачем, если к самому Создателю можно было спуститься. И он всегда слышал чужие молитвы и, безусловно, помогал, направлял, дарил надежду. Вот только ни с кем не говорил.

Лестница закончилась лиловым гротом — практически сердцем, пульсирующим в недрах горы. Посреди него лежала бархатная пурпурная подушка, словно приглашая присесть и отдаться мыслям и чаяниям. Что Раун и сделал. Сложил ноги, опустил крылья, позволив спине и ноющим плечам расслабиться, и глубоко вздохнул.

— Что могу я сделать для империи? Что могу я сделать для вас, Самсавеил? — прошептал он, наклоняя голову и выискивая знакомую трещину. Интересно, он один нашел ее?

Грубый раскол лилового грота был почти незаметен, но в него можно было подглядеть в Райский сад. Тот самый, что навсегда заперли кошки-шисаи. Сквозь стены неровного грота было видно размытую шестикрылую фигуру, и кристальную скалу, поднимавшуюся из воды к ее ногам.

Раун не ждал ответа и даже не верил, что Самсавеил ответит. Только сидел, сложив руками птицу на груди, и покачивался из стороны в сторону. Создатель был единственным, кому ничего от него не требовалось. И этот покой расслаблял, баюкал уставшее тело и разум. Раз Создателю ничего не нужно, значит, он на верном пути, и лиловые воды примут его сердце, даровав вечный покой.

— Неужели ты так сильно хочешь помочь мне? — бархатом разлился в голове незнакомый голос. Точнее — очень знакомый, но ни разу не слышимый.

Раун вздрогнул и открыл глаза. Но никого рядом не было. Задумчиво укрылся крыльями и снова глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться.

— Не можешь ответить мне — ответь себе. Чего ты хочешь? — вкрадчиво шептал голос.

Ворон снова открыл глаза и мотнул головой, пытаясь понять, откуда исходит звук. Но тот, казалось, был в самой голове.

— Ты никогда ничего не просишь. Оттого, что ничего не желаешь? — и снова бархат. Но теперь ворон понял, что искать источник бессмысленно.

— Самсавеил? — тихо отозвался он и, услышав подтверждение, честно задумался.

В годы обучения в Имагинем Деи Раун старался облегчить работу магистров. И был очень горд тем, что ему это хорошо удавалось. Но когда на посвящении в Ангелы его спросили, чего он хочет — ответа найти не смог. И его определили в архивы. Работа пыльная, но дюжко интересная в те минуты, когда никому ничего от тебя не нужно. Там его нашел генерал и предложил быть его секретарем. И эта работа понравилась ему еще больше. Может, он желал ее? Такую работу? Или что за этим скрывалось на самом деле?

— Я понял твои мечты, — разлился теплый и ласковый голос в голове.

Раун встрепенулся. Сам он не понял, а шестикрылое божество увидело? Вот так запросто.

— Да?

— Ты хочешь быть полезным, нужным и жизненно необходимым. Тогда я дам тебе это — окажи услугу.

— Да? — Раун торопливо похлопал себя по внутренним карманам и извлек блокнот и наточенный карандаш. Неужели и впрямь он может быть полезен самому Самсавеилу? Это невозможно.

— Та колонна, вокруг которой вьется лестница за твоей спиной — священный тайник. Отсчитай сто восьмую ступень и вытащи камень, что на ней. Укради книгу, и исправь в ней несколько строк, — вкрадчиво нашептывал голос.

— Но что мне написать? Где? А если мой почерк… — захлебываясь словами, начал Раун. Эта просьба не выстраивалась на простые пункты — столько вопросов, столько неясного. А вдруг…

— Рассеки пальцы и ладонь о кристалл, и твоя рука будет знать, что, как и где ей стоит написать. Книгу укради. Передай тому, кто воспитал двух женщин — ту, что не знает боли, и ту, что стремится к ней, — и голову вмиг поглотила тишина. Такая пустая и словно даже черная, что мысли ее даже не касались. Звонкая-звонкая тишина. Рауну казалось, упади хоть перо из его крыла, и он тотчас оглохнет.

Ворон провел без движения несколько минут или часов, пытаясь прийти в себя. Наконец неуклюже поднялся на онемевших ногах, размял затекшие крылья, собрался с мыслями.

— Найти сто восьмой тайник, — сказал сам себе и, на ходу пряча блокнот с чистым листом, стал подниматься в храм. А вдруг ему все померещилось? Голос — он раньше не слышал его, но как будто всегда знал. Может, он просто уснул?

Сто восьмая ступень была точно такая же, что и все сто семь до нее, и еще почти столько же — после. Раун наклонился и, ощупав камень пальцами, потянул на себя. И тот поддался, открывая тайник.

Внутри лежала древняя книга, и ворон с трепетом извлек ее и положил на колени. Открывать боялся. Чья она? Осталась от Шисаи? Или это тайник Жреца Ангелов? Когда страх прошел, осторожно пролистнул, бегло пробежав глазами по строкам. То были рецепты — волосы золотой рыбы, ноготь пчелиной матки, шкура с руки скорпиона… И даже иллюстрации, схемы, обозначения. Лиловым писаные формулы и целые строки на неизвестном языке. Раун открыл первую страницу — «Ритуалы Высшей ступени». Ясности это не прибавило.

Зато он вдруг понял, что голос ему не приснился. Ведь вон он — тайник, и древний фолиант,