Пути Деоруса - Пётр Машьянов Страница 22

— Мои извинения, Ваше Величество. — Боннар низко, насколько позволял живот, поклонился и стал объяснять:

— Молхар – это не демон, а старо-Арватосское имя Молка – духа из Старого Слова, которого до сих пор поминают всуе простолюдины.

— Его именем иногда называют Небесную Вуаль? — спросила королева. Ее лик просветлел, она с любопытством слушала монаха. Красное же лицо Прелата постепенно становилось белым.

— Да, да, истинно так! — радостно закивал Боннар. — Именно поэтому такого демона и нет в книгах. Это герой сказок, который наказывает нечестных и негостеприимных людей, обычно обращая их в камень. — Монах развеселился, его страх отступил.

Королева заливисто рассмеялась и, смахнув слезинку, обратилась к уже совсем бледному Прелату:

— Так вот в чем дело — другое имя? — Голос ее был веселым, но в нем были и нотки разочарования.

— Я, безусловно, знал, что Молхар это одно из имен Молка, — выдавил из себя советник, слишком поздно осознав, что только ухудшил свое положение.

— Так почему же вы искали его среди демонов? — воскликнула Избранница. Ее большие, все еще поблескивающие от слез глаза как будто прижали Прелата к стене — он не мог дышать.

— Ну а что? — Громкий голос монаха, в котором прорезались насмешливые нотки, заставил Избранницу отвернуться, и Прелат снова смог вздохнуть. — Чернь бранится именем демонов? Бранится. Чернь бранится именем Молка, ну или Молхара? Да. Значит он – демон, — закончил Боннар и хлопнул себя по животу.

Королева улыбнулась и снова взглянула на Прелата – в выражении его лица она безошибочно прочла, что старый монах попал в точку.

— Что ж, — Избранница всплеснула руками, — я благодарю вас, достопочтенные мужи. — Женщина вежливо кивнула Прелату и протянула руку с перстнями Боннару. Тот на мгновение растерялся, но все же сообразил приложиться к огромному сапфиру на среднем пальце. — Я могу рассчитывать, что вы известите этого юношу, брат Боннар?

— Да, безусловно, Ваше Величество, — ответил он, с кряхтением разогнувшись.

Акт 1. Глава 5 Тревожные вести

Ганнон быстро спускался по каменной винтовой лестнице, что вела вглубь подземелий замка, на чем свет стоит браня про себя Боннара. Юноша помог ему, а старый монах в благодарность втянул его боги знает во что.

«Хотя, если подумать, Коул бы все равно направил меня сюда» — продолжал размышлять Ганнон, немнго остыв — «Брат Второго Круга здесь неспроста, заговорщики связались с культами демонопоклонников, и вот появился охотник.».

Чтобы не споткнуться, асессор вел рукой вдоль стены: ладонь скользила по крупным серым камням с шероховатой поверхностью. Наконец, лестница вывела его в освещенный факелами коридор. Прищурившись, Ганнон смог различить женскую фигуру в сером плаще, стоявшую перед массивной дверью. Юноша подошел, не стараясь приглушить шаг, но прильнувшая к двери женщина не обращала на него никакого внимания. Он вежливо откашлялся и тихо произнес:

— Ваше Величество.

Застигнутая врасплох, королева резко выпрямилась, всколыхнулись волосы, скрытые капюшоном. Часто дыша, она повернулась и оглядела прибывшего. Через долю мгновения выражение испуга сменилось на ее лице на привычное покровительственное, с нотками очаровательной ложной скромности.

— Вы и вправду мастер своего дела, юноша, — сладким голосом сказала Избранница. — Что же меня выдало? Как вы узнали, что это была я? — спросила она, подняв руку и демонстрируя полы накидки из грубой серой ткани.

— Ваше Величество, вы, безусловно, одеты подобающе, но вам следовало бы начать с того, чтобы скрыть из виду сапфир, стоящий как добрая половина Речного города, — пояснил, поклонившись, Ганнон и указал на видневшиеся из-под длинных рукавов женщины драгоценности.

— Хах, скромность, необходимую для вашего ремесла, трудно проявить в моем положении: я, право, уже не замечаю эти побрякушки. Вы знаете, зачем мы здесь?

— Да, Ваше Величество.

— Еще один просчет с моей стороны? — В голосе королевы появились нотки уже настоящего разочарования. — Боннар вам все рассказал?

— Нет, он лишь передал, что вы желаете меня видеть, — солгал Ганнон, — но встреча с двумя священнослужителями и слухи о прибытии Серого говорят сами за себя. — Последнее уже было правдой.

— То есть о встрече вы все-таки знали? — она закусила губу.

— Гвардейцы довольно прямолинейны в методах поиска. — Ганнон позволил себе легкую улыбку.

— Вы могли бы дать мне еще какой-нибудь совет? Помимо колец, конечно же, — Избранница пошевелила пальцами, и свет факелов, отраженный и окрашенный самоцветами, заиграл на стенах.

— Вам следует заручиться поддержкой лично преданных придворных, — сказал Ганнон. — Ваши служанки…

— Женщины, к сожалению, могут не быть желанными гостями в некоторых местах, иногда же они слишком желанны, — прервала асессора Избранница, скривив рот.

— В таком случае, нужны придворные или слуги-мужчины. — Ганнон развел руками.

— Свод довольно древних и глупых законов запрещает мне это, — вздохнула королева. — А гвардейцы, ну вы сами видели…

— Вашему Величеству абсолютно не обязательно действовать в согласии с этими правилами. Возвысьте того, кого посчитаете нужным, и дайте ему понять, что это были вы. Пригрозите за измену, посулите еще больше за верность, и все – он ваш.

— Ганнон, сегодня вы преподали мне важный урок о вашем ремесле, благодарю вас. Возможно, вы сможете дать мне совет и касательно подходящей фигуры?

— Ваше Величество, первое, что я бы посоветовал, – это не делиться таким замыслом с посторонними, включая меня, — сказал Ганнон. Женщина картинно ударила себя пальцами по лбу и покачала головой с улыбкой. Такой шанс расширить сеть упускать нельзя, но разыграть его нужно было осторожно, и юноша продолжал: — Но раз уж вы считаете это допустимым, я знаю одного Откликнувшегося из дома Лизар…

Королева собиралась ответить, но шум с той стороны двери остановил ее. Ганнон ощутил пальцы, сжавшие его запястье, и тоже молчал. Но даже в наступившей тишине невозможно было разобрать, что происходит по ту сторону двери. Юноша услышал шепот Избранницы:

— Прекрасно, Ганнон. Вы опишете детали моей служанке. Пойдемте же скорее.

Толкнув дверь, Избранница прошествовала в комнату, мгновенно приняв царственный образ. Прелат и служка, стоявшие возле еще одной двери, прервались на полуслове, оглянувшись на вошедших, и поклонились. Хозяйка замка жестом велела им продолжать, и служка