Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов Страница 2

Лезвие.

Первая настоящая техника, которую дают всем в Школе Ордена Морозной Гряды.

Лезвие Духа

Дистанционная техника

Ранг: Человеческий. Качество: начальное.

Условие: Открытый узел Та-Ча.

Полупрозрачное лезвие размером от небольшого кинжала до меча. Применение без потери вложенной силы — до десяти шагов. Эффект попадания соответствует проявленному размеру.

Один узел, простая печать.

Я выплеснул силу из средоточия, проведя её по уже даже почти забытому пути через плечо к ладони.

Руку ожгло болью, меридианы тоже, обращение распалось, и я поджал губы.

Значит, с техниками это не пройдёт. Эссенция не заменит духовной силы.

Вновь скользнув зрением в тело, хмуро оглядел меридианы. Последствия хуже, чем после обычного срыва, но ничего такого, чего стоило бы опасаться.

Выяснив это, я переместился в сторону, оглядел своё тело словно издалека, прикидывая, как должна была бы выглядеть техника Лезвия Духа для моего странного расположения средоточий.

Хорошо. У нас неизменно начало и конец. Берём духовную силу из нижнего средоточия, ведём её наверх через центральный меридиан и… И что? Вливаем в средоточие эссенции, чтобы довести до нужного истока, проводим через всё средоточие эссенции?

Ну хорошо, допустим.

Я даже сумел это сделать, сумел удержать нить духовной силы, не допустив её растворения в эссенции, влил в нужный исток, провёл по старому пути к ладони, наполнил Та-Ча и…

Получил тот же срыв.

Сжал руку в кулак, смиряя давно забытую боль.

Можно сидеть здесь неделями, пытаясь понять, как перестановка средоточий должна была улучшить новое вместилище безумного духа — меня. Но у меня есть дела поважней.

Например, окончательно освободиться. Освободить выживших собратьев. Сбежать, наконец.

Подняв взгляд, я снова огляделся.

С тем, чтобы сбежать есть несколько проблем, и первая из них замерла вокруг недвижимыми статуями.

Големы.

У меня нет оружия, мне недоступны техники. Но у меня есть Покров и есть змеи.

Задумавшись, я через миг очертил перед собой печать.

И мой талант Указов всё ещё со мной.

А раз так…

Застыв, забыв, что хотел заняться големами, я вновь нырнул духовным зрением в себя. К новому центральному средоточию. К Молоту и печатям, что он держал своим существованием.

Сто вдохов.

Столько времени мне понадобилось, чтобы признать — они мне не по силам — я не могу их ни развеять, ни украсть.

Ну или не по силам в наскоке, с ходу, когда я ограничен во времени.

Приняв это, я открыл глаза в настоящем мире.

Забавное должно быть зрелище я представляю со стороны: стоящий на месте, то поднимающий глаза к небу, то глазеющий на свои руки, то замирающий и бессмысленно пялящийся в пустоту.

Мне вот только не было смешно.

Злой, мечтающий убить безумного духа второй раз, я быстро проверил остальное, что пришло мне в голову.

Удар духа.

Зал наполнило гудение порванной струны, не повлияв на големов, но заставив всё ещё лежащих ничком слуг безумного духа стонать.

Удар со мной. Явно стал сильней.

Полёт.

Полёт, который я обрёл, падая из города Тысячи Этажей.

Уже тогда я считал себя не таким, как все, а потому не обрёл равновесие Властелина Духа, а создал его, добавив круговорот силы вокруг третьего своего средоточия.

Сейчас же я точно совершенно не такой, как остальные идущие, уж слишком постарался перекроить меня дарсов безумный дух.

Я понимал, что всё должно быть по-другому, но всё же попробовал, раскрутил круговорот по-старому.

Бесполезно. Бессмысленно.

Зато круговорот силы, закрученный вокруг центрального средоточия, так же как и раньше, сделал меня единым с миром. Мысленное усилие и я парю в пяти шагах от пола.

Со мной. Но ощущается по-другому.

Пока воздержимся, тем более что мне не требуется бежать через окно в своде.

Большего я здесь и сейчас не сделаю.

Я опустился, змеи, повинуясь моему желанию, сплелись за моей спиной, готовые ударить, а я сам, наконец, сделал первый шаг к границе ритуала.

Жаль, что големы не живые существа, не люди. Я не могу оценить их силы.

На очередном шаге чуть поменял направление. Туда, где лежал один из тех, кто откликнулся на мой приказ убить безумного духа. Этот храбрец…

Поджав губы, я сделал то, что должен был сделать сразу — восприятием окинул весь зал, оглядев каждого.

Да, храбрецов было больше, чем я видел, скованный. Было больше тех, кто сумел переплавить мою «Свободу» и свою ненависть в поступок.

Этот храбрец не добрался до Флага, но его меч лежал у самого древка. Это не мой меч, я не смогу с его помощью использовать Звёздный Клинок. Но я вообще не могу использовать техник, а это меч идущего, пропитанный его силой, а значит, он сам по себе может разрубать техники. Ну, в пределах силы, вложенной в него его мёртвым хозяином, но это не значит, что я не должен использовать его. Не голыми же руками мне сражаться?

Три шага до границы ритуала и три шага до первых врагов, один змей оплетается вокруг меня для защиты.

Ещё шаг, а затем я сделаю прыжок вперёд, чтобы схватить меч и получить оружие, затем прыжок вправо и назад, уходя за линию Флагов, а змеев вперёд…

Ближайшие големы, между которыми я прыгнул за мечом и которых наметил для первого удара, вдруг одновременно шагнули в стороны, делая пол-оборота и замерли. Так не делают те, кто почувствовал холод Прозрения и сбегают от удара, так делают те, кто… освобождает проход.

Я нахмурился, позабыв о том, что мне оставался всего миг до битвы, остановился, глядя на големов, поражённый мыслью, что должна была прийти мне в голову раньше.

Неужели безумный дух подготовился и назначил моё тело…

Один из лежавших слуг на миг вскинул голову, бросил на меня быстрый взгляд, вновь уткнулся в пол и запричитал:

— Господин! Господин! Я ваш верный слуга и не дал ни единого повода усомниться во мне! Господин! Господин! Я первый из всех…

Голос у него был резкий, тонкий, противный. Ввинчивался в уши, резал слух, мешал, сбивая с мысли, мешая думать и понимать, и я раздражённо рявкнул:

— Закрой рот, Риван!

— Да, господин! — послушно ткнулся лбом в камень Риван.

Я довольно кивнул, но через миг застыл, позабыв и о големах, и о том, что они после ритуала должны были выпустить духа в моём теле.

Риван?

Откуда я его…

Я замер, онемел, застыл на месте, недвижимый, словно статуя, словно голем в трёх шагах от меня по ту сторону безвольно повисшего полотнища Флага.

Ты же ведь понимаешь,