Медицина Древнего. Часть 2 - Александр Четвертнов Страница 2

Аплодисменты прокатились по толпе. Я чувствовал, как десятки глаз устремились на меня. В этом взгляде было разное — уважение, зависть, любопытство, расчёт.

Мэр говорил дольше, в свойственной политикам манере, перемежая конкретные факты цветистыми метафорами. Он особо подчёркивал роль государства, которое предоставило гранты и разрешения, но всё же не забыл упомянуть и о моём вкладе.

Наконец, наступила моя очередь. Я поднялся на небольшую трибуну, окинул взглядом собравшихся. Среди аристократов, чиновников и журналистов стояли и обычные люди — жители района, будущие пациенты. Их лица выражали надежду и искреннее любопытство.

Улыбнулся ребятам, что прибыли сюда. Вернул лицу серьезный вид.

— Лечить людей, — начал я, — это древнейшее и благороднейшее из искусств. Еще Гиппократ говорил: «Где есть любовь к человеку, там есть и любовь к врачебному искусству». — Я сделал паузу. — Эта клиника создана не только для того, чтобы лечить тела, но и чтобы возрождать души. Чтобы дарить надежду тем, кто её уже потерял.

Краем глаза я заметил, как кивает Петров.

— Мы открываем эти двери для всех, — продолжил я. — Независимо от статуса, состояния, возможностей. Здесь каждый получит лучшую помощь, на которую способна современная медицина.

Я говорил ещё несколько минут, вкладывая в слова искреннюю эмоцию. Для меня это не было пустым звуком — я действительно хотел создать место, где люди смогут получать исцеление.

Конечно, была и другая цель — легализация доходов, укрепление положения в обществе. Но почему благие намерения не могут идти рука об руку с практической выгодой?

Когда я закончил, аплодисменты были искренними и долгими. Настал момент перерезать красную ленточку. Мэр протянул мне большие серебряные ножницы, и я сделал символический разрез под вспышки фотокамер.

— Клиника открыта! — объявил мэр, и толпа одобрительно загудела.

Аристократы и высокопоставленные чиновники первыми проследовали внутрь, чтобы осмотреть помещения. За ними потянулись и остальные гости. Я пожимал руки, принимал поздравления, улыбался журналистам. Всё шло по плану.

И тут зазвонил телефон. Я извинился перед очередным поздравляющим и взглянул на экран. «Мама». Сбросил. Ещё звонок. Снова. Ещё.

Что-то случилось?

— Да? — я отошёл в сторону, к тихому уголку холла.

— Сынок, — голос матери звучал напряжённо. — Не клади трубку, не говори, что занят. Это очень важно.

Я напрягся. В её тоне было что-то тревожное.

— Что случилось, мам?

— Дед, — она произнесла это слово так, словно оно причиняло ей боль. — Дедушке очень плохо. Он сказал… я сама чувствую… Он скоро умрёт.

Я закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Прямо сейчас, в разгар триумфа, это известие упало как снег на голову.

— Врачи говорят, что у него… — мама запнулась. — Счёт идёт на дни, максимум недели. И он хочет видеть тебя. Хочет передать наследство. Это не обсуждается, сынок. Ты должен приехать.

Я поморщился. Только этого не хватало, когда столько дел…

— Хорошо, — я вздохнул. — Я приеду. Скоро.

— Поторопись, — в её голосе слышалась неприкрытая тревога. — Он ждёт.

Я отключился и почувствовал на плече тяжёлую руку. Обернулся — Бестужев.

— Проблемы? — спросил он, внимательно всматриваясь в моё лицо.

— Возможно, мне придётся скоро уехать, — я встретил его взгляд. — Дед болен. Тяжело.

Лицо Бестужева на мгновение напряглось, но тут же расслабилось.

— Неужели ты решился навестить его? — в его голосе звучало странное удовлетворение.

— Да, — я не стал вдаваться в подробности о болезни. — Надеюсь, с академией проблем не возникнет, пока я буду отсутствовать.

Бестужев улыбнулся, и эта улыбка была почти искренней:

— Можешь не переживать. Я всё улажу. Никаких проблем не будет. — Он положил руку мне на плечо. — Езжай, Кирилл. Мы давно этого ждали. И твой дедушка — особенно.

Я криво улыбнулся словам о том, как для него важно это наследство. Нужно завершить здесь все дела и готовиться к отъезду. По крайней мере, клиника начала работу — это уже победа.

Оглядел просторный холл, наполненный людьми и выдохнул. Быстренько съезжу и вернусь. Всё ради одной цели — вернуть силу, разобраться с ЦПУ и найти предателя, что тогда меня убил.

Глава 1

Секунд-майор Мешков. Следственное управление.

Кабинет секунд-майора Владлена Герасимовича Мешкова встретил посетителей промозглым холодом. Несмотря на работающую батарею, в помещении царил неуютный сквозняк. Старые петербургские стены словно впитывали мороз, а потом медленно отдавали его обратно. Жалюзи, опущенные наполовину, пропускали блеклый зимний свет, рассекавший воздух на полоски.

Мешков сидел за массивным столом, массируя пальцами виски. Чашка остывшего кофе стояла рядом с горой папок. Секунд-майор презирал бумажную работу, но ещё больше он ненавидел ситуации, когда приходилось опускать хвост перед аристократами.

Тяжёлые шаги в коридоре заставили его поднять голову. Дверь распахнулась без стука — в управлении только один человек позволял себе такое.

— Владлен, — капитан Державин вошел, отряхивая с плеч снег. Его седоватые усы заиндевели от мороза, а на красном от холода лице читалось плохо скрываемое раздражение. — Ты звал.

Это не был вопрос. За ним в кабинет молча проскользнули лейтенант Воронцов и поручик Светлов — молодые офицеры, которых Мешков привлёк к наблюдению за Орловым.

— Садитесь, — Мешков кивнул на стулья, не поднимаясь из-за стола.

Державин сбросил шинель на вешалку, с неё посыпались снежные кристаллы. Воронцов нервно поправил манжеты, поглядывая на капитана, словно ища у него поддержки. Светлов остался стоять у стены, скептически разглядывая обстановку кабинета.

— Новости по Орлову, — Мешков выложил на стол папку с красной полосой по диагонали. — Он уезжает.

Державин нахмурился: — Куда?

— На Урал, — секунд-майор открыл папку, демонстрируя билет на поезд.

Капитан потёр подбородок, взгляд его холодных глаз стал жёстче: — И что? Аристократишка едет к родне. Нам какое дело?

Мешков откинулся в кресле, скрипнувшем под его весом. Лицо секунд-майора, с тяжёлыми складками у рта, выражало глубокое недовольство.

— Державин, не валяй дурака, — процедил он. — Сколько месяцев мы пытаемся прижать этого Орлова? Сколько раз он выскальзывал у нас из рук? — Он ударил кулаком по столу. — А теперь внезапно собирается и мчится на край света. Тебе не кажется это подозрительным?

Воронцов невольно поёжился от этой вспышки. Светлов же остался невозмутимым, только чуть приподнял бровь.

— После нападения на его особняк? — Державин