Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 19

………..

Верхний зал пагоды был погружён в мягкую полутьму. На невысоком ложe, накрытом вышитым покрывалом с драконьими облаками, лежал Андрей. Всё также без движения. Его дыхание, еле заметное, кожа всё ещё покрыта тонкими следами молний.

Соль Хва сидела на коленях у изножья, положив ладонь ему на запястье. Равномерным потоком она передавала в него чистое Ци, восстанавливая сломанные пути энергии. На лице её не было ни страха, ни волнения – только полнейшая сосредоточенность и… Тихое тепло.

Ло Иньюй сидела у изголовья. Сидела прямо, как княгиня, но пальцы всё время касались простыни – будто проверяли, что он действительно дышит. Несколько раз её губы дрогнули, как будто она хотела что-то сказать, но каждый раз сжимала губы сильнее.

Хун Линь стояла чуть поодаль, у окна, отвернувшись и глядя вдаль. Её тонкие руки были сцеплены за спиной так сильно, что костяшки побелели. В глазах клубились эмоции, которые она не могла и не хотела показывать – страх, смятение… и гордость, смешанная с чем-то совсем другим. Долгое время никто не произносил ни слова. Соль тихо убрала ладонь и подняла взгляд:

– Потоки стабилизировались. Тело уже восстановилось. Остался только один узел… в сердечном меридиане. Он должен пройти его сам.

Иньюй чуть дрогнула:

– …то есть ему по-прежнему больно?

Соль кивнула. В зале повисла пауза. Хун Линь наконец медленно обернулась – и впервые за весь день проговорила чуть глухим голосом:

– Вы… тоже думали, что он… больше не встанет?

Соль тихо улыбнулась, ничего не отрицая. Иньюй опустила взгляд и, будто говоря больше себе, чем другим, произнесла:

– В какой-то момент… Мне стало всё равно, кто я. Княгиня или нет. Было только одно – лишь бы он выжил.

Хун Линь отвела глаза, но кивнула – едва заметно. Это был согласие, произнесённое без слов.

Именно в этот момент Андрей тихо вдохнул и приоткрыл глаза. Он не двигался – просто смотрел, слушая их тихий разговор… Видя, как Соль спокойно держит его руку, Иньюй быстро вытирает слёзы с уголков глаз, будто ничего не произошло, а Хун Линь просто стоит рядом, не скрывая, что дрожит. Он еле слышно выдохнул:

– …я… вернулся.

Три головы одновременно повернулись к нему. В их взглядах не было ни игры, ни соперничества – только огромная, изнутри сдерживаемая радость. Иньюй дрогнула первой, тихо прошептав:

– …глупец… ты действительно заставил Небо склонить голову.

И в тишине долины впервые не прозвучало ни одного политического слова. Только тёплое, почти домашнее:

– с возвращением.

…………..

Утро поднялось над Долиной Совершенствования тихо, почти бережно. Небо было чистым, как будто сама Поднебесная после трёх дней гнева решила подарить этому месту мягкое спокойствие.

После случившегося прорыва, Андрей впервые вышел из пагоды. Он сделал всего один шаг на каменную дорожку – и долина откликнулась. Тонкий ветер мгновенно изменил направление, листья древних сосен мягко затрепетали. Вдоль дорожки небольшие изгибы камней, едва заметные, выпрямились сами, будто кто-то невидимый положил линию новой гармонии. Три женщины шли чуть позади. Соль Хва первая остановилась, прищурившись.

– …ты чувствуешь? – Прошептала она. – Пульсация долины… изменилась.

Хун Линь осторожно коснулась пальцами рукояти меча – не из опасения, а чтобы убедиться в реальности происходящего:

– Это… не просто дыхание Ци. Оно… как будто уже подчиняется его воле.

Иньюй перевела взгляд на Андрея – и впервые в её голосе прозвучало не восхищение, а изумление:

– Воздух вокруг тебя… Меняет свою форму.

Андрей ничего не говорил – он просто стоял, и мир “внутри” и мир “вне” сливались в одно. Он больше не “искал” потоки Ци – он чувствовал, как каждый камень, каждое дерево и каждый изгиб пагоды реагирует на тёплый импульс его собственной энергии. Он слегка поднял руку.

И долина мягко отозвалась – одно из молодых деревьев у моста чуть повернуло крону, как будто предлагая удобную тень. Завитки резьбы на балюстраде, чуть стертые временем, вдруг медленно засияли – и через мгновение вернули прежний узор, точно их только что вырезали мастера.

Это происходило само. Как будто само пространство стало “лего-конструктором”, подстраивающимся под его внутреннее представление о порядке. Ему даже не пришлось давать приказ – достаточно было согласиться в мыслях, и реальность мягко перетекала в нужную форму.

Соль Хва медленно выдохнула:

– …это уже уровень Бань Шэн… но он чувствуется иначе. Ты… словно стал частью самой долины.

Хун Линь ничего не сказала, но глаза расширились – по её коже пробежала едва заметная дрожь. Иньюй мягко наклонила голову, как будто признавая эту новую грань:

– Небо тебя признало… и долина тоже.

Он повернулся к ним и, впервые с момента испытания, тихо улыбнулся – без напряжения, без маски.

– Теперь это место дышит вместе со мной. – Произнёс он спокойно. – И с вами тоже.

И ровно в этот момент с дальнего холма поднялся лёгкий поток белых лепестков, словно долина решила поприветствовать семью, а не просто защитника.

После обхода по долине Андрей остановился у восточного крыла пагоды – того самого, что ещё оставалось пустым и не обустроенным. Он просто прислонился ладонью к стене, и на мгновение закрыл глаза.

Мир словно притих… И послушно открылся. Внутренний образ – зал с широкими колоннами, сводчатым потолком и нишами для священных светильников – вспыхнул в его сознании. И без единого жеста гранитная стена мягко сдвинулась. Пол ушёл глубже в камень, стены раскрылись и потекли, как густой свет, выстраиваясь точь-в-точь по его замыслу. Через несколько вдохов на месте пустого прохода появился новый зал, украшенный чистыми линиями Дао, словно существовавший здесь с самого начала.

Хун Линь вздохнула так тихо, будто боялась потревожить процесс:

– …он… даже не использует печати.

Соль Хва молча посмотрела на форму постройки, и лишь проговорила:

– Это уже не упорядочивание Ци. Это право создавать своими намерениями.

Чуть позже Андрей прошёл к северному холму, где раньше был просто склон, поросший мхом. Он задержал дыхание – и духовным зрением увидел, каким должно быть место для будущего святилища рода.

Мысленно обозначил линию – и земля сама поднялась, выгибаясь в плавную террасу. Камень выступил наружу, образуя полукруг, а воздух наполнился тонким древним звучанием, будто поднимались старые корни, отвечая: да… здесь будет сердце семьи.

Но в тот момент, когда всё стало идеально, его сердце вдруг резко дрогнуло. Не боль. Скорее… эхо. Как будто где-то далеко, далеко за пределами Поднебесной – на другой стороне пустоты – кто-то на мгновение посмотрел в ответ. И это был