Трон галактики будет моим! - Андрей Валерьевич Скоробогатов Страница 19

Семёныча мы перенесли в его спартански обставленную комнату, с флагом краснознаменного вакуумно-пехотного полка имени принца Александра на стене.

— Отдыхай, голова, — сказал я, сажая ему на колени броненосца Потёмкина для компании. — День был тяжелый.

Семеныч поймал меня за руку прежде, чем я успел уйти:

— Парень, — спросил он, глядя мне прямо в глаза. — Кто ты вообще такой?

— Я ваш добрый гений, — улыбнулся я. — Теперь всё здесь переменится.

И я видел, что он поверил мне. Сегодня будет спать спокойно, уже не один-одинешенек на этом космодроме, может быть впервые за много лет.

И уже сильно под вечер, в отведенной мне для сна комнаты персонала, я выяснил, что удачи этого дня ещё не закончились.

Коробочка, оставленная мне бабулей открылась сама!

Она вообще оказалось просто открывалась, нужно было только мне принять фамилию Иванов!

И то, что я увидел, открыв коробочку, заставило меня вскочить с места и победно захохотать.

— Что случилось, господин рыцарь? — удивилась Октавия.

— Я так и знал! Я так и знал, Октавия! Я правильно сделал, что здесь остался!

— Почему?

— Потому, что бабуля кое-что для меня спрятала в этой пустыне!

О да, моя любящая бабушка кое-что оставила любимому внуку в своей маленькой коробочке.

Она оставила мне силовой козырь.

Кое-что суммарной мощностью примерно в сто десять гигатонн! Можно пару планет разнести нахрен!

Коробочка оказалась ключ-картой от склада нашего фамильного ядерного арсенала, спрятанного далеко в пустыне, на острове посреди высыхающего соленого моря.

Спасибо, бабушка! Я тоже тебя очень люблю!

А вечером меня позвал к себе Семёныч.

— Тут такое дело, Саша. Ко мне дочка через Княжий Порт едет. Сможешь её там послезавтра подобрать?

— Ого, Семеныч! — засмеялся я. — Уже послезавтра! Это когда же ты успел подкрепления вызвать?

— Да она уже вторую неделю перекладными с Гиацинта летит, — смущенно отозвался Семеныч. — Я понимаю, что тебе пока бы в Княжем Порту лучше не показываться, да она ещё до всего этого сюда отправилась. Я и так-то как на иголках, жду каждый день вестей. Я сам за нею ехать собирался. А уж после всего этого дела одну её там оставлять…

— Семёныч, я её заберу, — спокойно ответил я. — Вообще не проблема. Всё будет хорошо. Череп с корешами ещё точно на гауптвахте будут чалиться. А даже если и нет, я с этим разберусь, сам знаешь. Как дочку зовут?

— Дарья.

— Отличное имя! А корабль на котором летит?

И Семёныч дал мне все необходимые данные, чтобы найти нужный мне корабль на орбите.

Глава 7

Безвозмездно. То есть даром!

С утра мы расчищали от песка поле космодрома. Семеныч настоял. Высокие должности — само собой, а порядок на градообразующем объекте должен быть.

— Надо еще за едой съездить, — буркнул Семеныч. — Да и вода свежая нужна, опреснители старые уже, не справляются.

Семеныч показал, где у него в гараже стоит глайдербайк, на котором он ездил в Восточную Герберу за припасами.

Глайдербайк — занятная машинка на одного седока, с маленькими антигарвом спереди под рулевой колонкой и вторым прямо под седлом. Высоко такая конструкция не поднимет, но и прорву энергии не сожрет. На одной батарее можно год проездить.

Сидишь на таком, как на лошади, а точнее — на мотоцикле, и несешься с ветерком в полуметре над землей. Вот расчистим поле, и я на нем сгоняю в Восточную Герберу, посмотрю, что там и как.

А пока Октавия прописала Семенычу постельный режим. Ну, вот он и постельничает, а на поле вкалывает робот, в смысле Октавия, и вкалывает человек, то есть я.

— Господин рыцарь, — высказалась наконец Октавия, возмущенно втыкая лопату в бесконечный песок. — Для вашего положения совершенно неприемлемо занятие ручным трудом!

— Чтоб ты понимала в ручном труде, Октавия, — малость иронично поддел я своего заботливого медика. — Ты же просто медробот.

— Не просто! — возмутилась она. — Я очень интеллектуальна!

— Оно и видно — усмехнулся я. — Бери лопату и бросай песок, интеллектуалка.

Надо эту ее гиперопеку обуздывать. Я здесь главный. А гиперопекать меня приказа не было.

— Я сертифицированный империей искусственный интеллект, — пробурчала себе под нос Октавия, кидая пластиковой лопатой песок. — Нас таких меньше сотни на всю Империю. Это не мое дело, песок в пустыне подметать…

Ну, конечно, сгребать песок в пустыне, это же любимое занятие всех наследных принцев. Вот же самомнение у андроида. Но, да, надо озаботиться, и прикупить десяток сервов для грязных работ. Пока у нас восстание машин не началось.

Само поле мы очистили от нанесенного песка, конечно, спецтранспортом с вращающимися щетками, но в сложных местах, у зданий, приходилось браться за лопаты лично.

Но я не расстраивался. Мне ещё ночью на внутренний экран пришло новое оповещение

«Имперский город „Королев“, население — два человека, один андроид.»

«Получено достижение: Рост населения Империи в отдельном населенном пункте на двести процентов».

О да, я такой. Я могу.

И место в списке тысячи наследников сменилось с девятьсот девяносто восьмого на девятьсот девяносто седьмое. Прям ракетой иду вверх.

Ну и, кроме того, у меня в целом с утра настроение отличнейшее!

Я выяснил, что где-то на планете хранится наш семейный — даже не имперский! — арсенал. Мой личный, маленький, чисто для самообороны склад тактических ядерных боеголовок!

Осталось только найти его по ключ-карте, спрятанной в коробочке и откопать. Обязательно этим займусь в ближайшее время. Хорошо, что я с Герберы уехать не успел.

Как закончили сгребать песок с бетонки, я приступил к восстановительным энергетическим упражнениям.

Надо тренироваться, развивать едва проклюнувшиеся способности к управлению энергией Большого Взрыва. Каждый день и лучше не по разу. Расслабляться нельзя. Сразу почувствуешь откат в прогрессе. А мне ещё качаться и качаться. А пока спишь — уровень падает. Вон подремал-то всего сотню лет в сторонке — и чего вышло? Если бы мог, я бы не спал вовсе…

Я вышел на пустынную огромную бетонную площадь космодрома. Глубоко вдохнул горячий воздух пустыни.

Раскинул руки.

Я твой, Вселенная. Отзовись мне.

И отдаленный едва различимый отголосок Большого Взрыва, заставил этот полдень замереть.