Старфол - Денис Александрович Игумнов Страница 19

вблизи было намного интереснее. По описанию он имел лысую голову в форме перевёрнутой пистолетной пули, его рот мог раскрываться так широко, что казалось распахивается до самого затылка. Усажен рот был частым набором иглообразных зубов. Нос был плоским, оканчивающимся треугольным заострением, похожим на стрелу, иногда он и вовсе исчезал, оставляя от себя, на память, две темные щелеобразные ямки – ноздри. Глаза его походили на эллипсы – их чёрные зрачки разливались по всему белку, полностью его скрывали и отличались тусклым масленым блеском трупа недельной давности, впрочем, чаще глаза скрывались за стеклами пластмассовых, дешёвеньких солнцезащитных очков. Кожа на лице выглядела тёмной, угольно-чёрной и тоже казалась маслянистой и одновременно мутноватой. Что это – мастерский грим или маска? Никто из свидетелей сказать не мог. Но то, что маньяк не был негром, они подтверждали уверенно.

Говорил Сатана, не разжимая губ. Голос имел булькающий с металлическим оттенком. Возможно, тоже техническая примочка? Таких вопросов накопилось множество, а ответов на них не находилось. Первое свидетельство получили от бомжа, который спал в заброшенном, полуразрушенном ангаре на окраине города. Ему никто не поверил, настолько бредово звучал его рассказ. От полностью опустившегося бездомного человека и не такого можно наслушаться. Но информацию к размышлению и кой-какие улики благодаря бомжу заполучить следствию всё же удалось. А если зайти еще на полгода вперёд и присовокупить к рассказу бомжа показания самого маньяка, то получалось следующее:

Молодая женщина шла через осенний ночной парк домой. Около полуночи, в парке ни души, страшно и одиноко. И тут из соседней аллеи вышел огромный чёрный человек и стал женщину догонять. Она попыталась увеличить скорость, но от страха она вся схватилась судорогой, словно попала в кошмарный сон, где бежишь со всех ног, а в итоге остаешься на одном месте. Тогда она стала кричать. Маньяк её быстро нагнал, схватил сзади в охапку и бросил её о землю с такой силой, что у неё перехватило дыхание, она перестала кричать и потеряла сознание. Дальше он перенёс жертву в тот самый ангар, где бомж ночевал. Привязал её конечности к четырём колышкам, воткнутым глубоко в землю, сорвал с неё одежду, присел на корточки спиной к ней и стал копаться в каком-то свертке.

Вскоре жертва очнулась, но кроме звуков похожих на «ааа ааа» ничего от ужаса издавать уже больше не могла. Убийца встал во весь свой гигантский рост и повернулся к ней лицом. Он был без очков, в правой руке держал полуметровый причудливо изогнутый нож, а в левой – что-то похожее на посох, на одном конце которого торчали вилы с четырьмя стальным, заточенными до блеска, зубами. На верхнем конце посоха Сатана прикрутил какие-то кожаные, вперемешку с разноцветной тканью, ленты. Он встал между разведённых ног женщины. Не разжимая своих тонких губ, маньяк стал громко и отрывисто говорить булькающим голосом слова на непонятном языке. После трёх произнесённых им фраз он переступил через ногу женщины, подошел к её голове и вонзил посох зубьями в раскиданные по земле волосы. Сделал он это так, что задел и кожу на голове жертвы, тем самым обездвижив её в одном нужном ему беспомощном положении. Вернувшись на прежнее место, он присел, сжал кожу внизу живота женщины и неспеша сделал поперечный разрез этой кожи. Затем от края этого разреза он нанёс ещё два продольных разреза по бокам её туловища, окончив их у её подрагивающих ключиц. Засунув свои толстые пальцы в грязных перчатках под кожу, он содрал её несколькими прерывистыми движениями своих рук, дёргая от низа живота через грудь и почти до подбородка.

Во время пытки женщина не кричала, а лишь издавала стоны и звуки похожие на «ууэаа ахруэааа». Тело её трясло и, несмотря на октябрьские ночные заморозки, оно быстро покрылось липким потом. Содрав кусок кожи практически до шеи, Сатана одной рукой смял его концы и натянул, а второй рукой, в которой держал нож, отрезал и затем отбросил кровавую тряпку кожи в сторону.

Встав во весь рост, маньяк произнёс ещё одну фразу, и, ещё не закончив её произносить, нанёс два надреза крест-накрест по кровавым мышцам женского живота. Живот раскрылся, как чудовищный цветок, вывалив наружу синеватые кишки и подрагивающие внутренние органы. Убийца встал так, что носки его военных сапог оказались подмышками у умирающей. Он наклонился, воткнул свой нож в основание шеи жертвы справа и поступательным движением перерезал сначала ей горло, а затем отрезал и саму голову. Голову Сатана приставил обратно к обрубку шеи. Отошёл в сторону и с нажимом, ставя ударение на последних слогах, прокричал последнее заклинание. На некоторое время всё стихло. Пахнуло ледяной вонью дерьма, разложения, тухлой рыбы и болотного газа. Раздался протяжный скрип и визг. Около трупа заметались кромешно чёрные тени. Голову убитой женщины приподняло с пола, закрутило в мрак и вместе с одной из теней она пропала. Затем, также был поднят и пропал кусок ампутированной, ещё теплой от крови, кожи. Тени закружились над останками, бывшими совсем недавно молодой и красивой женщиной. Из потрескавшегося пола вылезли щупальца-руки теней и утащили труп в глубину тёмного земляного омута, на мгновение ставшего жидким. Через секунду земля снова стала твёрдой, на месте тела остался кровавый отпечаток, полностью повторяющий его очертания. Тогда, когда убийца встал в ногах этого отпечатка, из мест соответствующих голове, солнечному сплетению и сердцу, прямо из земли вышли синие лучи и вошли Сатане в живот. Не выдержав удар этих лучей, он завалился на ягодицы и потом на бок. Полежав в позе эмбриона с минуту, маньяк встал и, шатаясь, ушёл из ангара в направлении ночного города.

Это самое первое и подробное описание, которое с некоторыми вышеизложенными оговорками, которое получило следствие. Потом было ещё два, чрезвычайно похожих на первое, за исключением того, что дали эти описания дети. Первое, из этих двух, исходило от двух мальчишек. Они играли в войну на замороженной стройке и видели убийство студентки, спрятавшись в рубероидных листах, наваленных под железной трубой. Описывали они маньяка и его ритуал очень похоже на описание бомжа. Отличие было в нюансах, в способе умерщвления жертвы: тени выходили из бетонных столбов, а не из тёмных углов и туда же и скрывались, унося с собой куски истерзанной плоти. Убийца щеголял весь ритуал в очках, несмотря на то что солнце к тому времени уже давно закатилось за горизонт.

Было и последнее свидетельство, тоже двенадцатилетних ребят, после которого у следственной группы, у которой и так волосы стояли дыбом,