Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 16

И в этот момент, словно в подтверждение его слов, по небесам прокатилась глухая волна грома – далёкая, но такая, что даже долина дрогнула. Да. Буквально всего лишь на мгновение после того, как слова Андрея затихли, повисла тишина – но не простая, а тяжёлая, словно сама долина слушала его вызов Небесам. В этот момент оба его союзника, имеющие достаточно высокий уровень силы, достигающий уровна Доу Ди, Мэй Жо и Хун Линь – испытали нечто, что невозможно было выразить привычными словами. Их реакция оказалась разной, но в каждом из них зародилось чувство, которое изменило взгляд на этого человека навсегда.

Мэй Жо стояла неподвижно, но внутри всё сотрясалось. Её дыхание сбилось, хотя сама она и не сражалась. Слова Андрея, его спокойное и холодное принятие Суда, прозвучали для неё так, словно сама судьба на миг раскрыла перед её глазами бездну.

Она видела сотни гениев, слышала хвастливые речи гордецов, присутствовала при клятвах, произнесённых будущими мастерами сект. Но всё это были лишь слова – пустые, надутые, созданные, чтобы скрыть страх. Сейчас же перед ней стоял человек, который не только не боялся Суда, но и осмеливался спокойно и даже уверенно смотреть ему в глаза.

Внутри души Мэй Жо впервые за многие годы промелькнул холодок. Но это был не страх перед ним, а трепет. Ей вспомнились древние пророчества, строки старых книг, где говорилось:

“Тот, кто встретит Суд, не склонив головы, не человек уже, но начало пути для новых звёзд.”

Она поймала себя на мысли, что Андрея нельзя оценивать мерками обычных людей. Даже мерками сект – тоже нельзя. Он – иной. В её сердце вспыхнула смесь противоречий. Часть её жаждала приблизиться к нему, быть рядом, чтобы стать свидетелем его будущего, чтобы хоть крупицу его света уловить. Другая часть испытывала беспокойство – ведь рядом с таким человеком оставаться значило подвергнуть себя величайшим бурям и бедствиям.

И всё же, впервые за долгое время, Мэй Жо ощутила не просто уважение – а что-то глубже. У неё появилась мысль, почти как озарение:

“Если этот человек переживёт Суд, он станет не просто Императором. Он станет тем, чьё имя навсегда изменит поднебесную.”

И это одновременно пугало её и завораживало.

Хун Линь… Её реакция была куда более прямая и чувственная. Она не искала в словах Андрея пророчеств или древних символов. Но она почувствовала то, чего не чувствовала никогда – словно из груди Андрея исходила волна, которая отозвалась в собственном сердце.

Ей стало трудно дышать, и она сама поймала себя на том, что сжала кулаки. Не от страха – а от того, что рядом с этим человеком она ощущала свою ничтожность. Хун Линь была воином, привыкшим смотреть в лицо врагам, и гордилась своей силой. Но сейчас… Даже её гордость пошатнулась. Не потому, что Андрей был сильнее. А потому что он был смелее самого неба. И вместе с этим у неё возникло другое чувство – не зависть, а жгучее желание идти следом.

“Если Суд обрушится, то я тоже встречу его рядом с ним. Даже если умру первой – это будет смерть, которую стоит принять.”

Эта мысль ошеломила её. Ведь раньше она всегда жила только ради семьи, долга, ради того, чтобы укрепить род. Но теперь впервые в её сердце появилась искра иной верности. Не к клану, не к крови – а к человеку, чья решимость была способна перевернуть судьбу.

Она украдкой взглянула на Андрея – и в её глазах впервые не было соперничества, скрытой оценки или осторожного недоверия. Там была чистая готовность признать:

“Ты – тот, за кем я готова идти. Даже если это дорога к гибели.”

Нечто подобное ощутили и все остальные. Так как сейчас все они понимали, что стали слишком зависимы от этого странного парня, который одним своим появлением, весьма методично, шаг за шагом, не только разрушил всё, что происходило в Поднебесной тысячи лет, но и построил новый путь для всего мира. В котором все они были куда более значимыми персонами.

И они все поняли, что момент, когда Андрей сказал “Я встречу Суд сам”, стал не только его решением, но и точкой, где их собственные пути начали меняться навсегда.

Цзяолин стояла рядом с ним, и в тот момент, когда Мэй Жо, Хун Линь, Соль Хва, и Ло Иньюй смотрели на Андрея с тем благоговейным изумлением, которое рождает только столкновение с чем-то немыслимым и невозможным, её глаза сияли совсем иным светом. В них не было восторга, не было радости от того, что он прорвался туда, куда не дерзали даже великие старцы. Вместо этого – беспокойство, тяжёлое, давящее, словно камень, брошенный на сердце.

Она первой почувствовала, что сама суть их союза изменилась. Для всех этих молодых женщин это был символ – человек, ставший даже выше некоторых Богов. Для неё же – это был Андрей, её Андрей, тот самый, с которым она когда-то делила тревоги и сомнения, училась сражаться, училась выживать. Но теперь каждый его вдох отдавался в пространстве вибрацией, каждый его шаг будто сдвигал саму ткань мира. И это не могло не пугать её.

Она заметила, что его спина выпрямилась так, как будто он больше не принадлежал земле. Его взгляд стал глубже – в нём отражались не только горы и небеса, но и что-то, что лежало за пределами человеческого понимания. И именно это ощущение «иностранности», чуждости, заползало ей под кожу.

– Андрей… – Её голос сорвался на шёпот, хотя слова были обращены прямо к нему. – Ты идёшь туда, куда даже большинство Богов боится ступать. А Суд… Суд Небесного Дао не пощадит даже того, кто достоин. Он не знает милости.

Её руки сами собой сжались в кулаки, ногти впились в ладони до боли. Она старалась удержать себя, но сердце било в набат. Ведь она чувствовала – он готов принять бой, готов идти вперёд, даже если сама небесная твердь расколется над ним. А она знала. Так как это напрямую означает именно то, что он будет страдать, и, возможно, падёт. Тревога расправила в её душе тени, которые не могли быть замаскированы ни силой, ни спокойствием. В груди холодом отзывалась мысль:

“А если Суд действительно уничтожит его? Если даже его новое могущество не выдержит?”

Цзяолин знала, что должна быть рядом, должна разделить его судьбу, и сама стала Божественным Драконом именно для этого.